ГЛАВА ПЕРВАЯ
– Линка! – послышалось из-за куста отцветающей сирени. – Линка, иди сюда!
Я свернула с тропинки и обогнула куст. С обратной стороны стояла покосившаяся лавочка, а на ней, забравшись с ногами, устроился рыжеволосый веснушчатый мальчуган десяти лет от роду. Тощий, длинный, немного нескладный, в клетчатой рубашке на два размера больше, чем следовало бы, и в мешковатых темно-синих джинсах. На запястьях болтались многочисленные браслеты из кожи и металлических пластин. У моего двоюродного братца Самуэля был весьма своеобразный вкус.
– Ну, что тебе?
– Домой идешь? – вопросом на вопрос ответил он.
– Домой.
– Лучше не ходи. Там этот опять заявился.
Я подавила тяжелый вздох. После целого дня в библиотеке хотелось бросить сумку с конспектами, переодеться в легкомысленное платьице и отправиться куда-нибудь в парк или на речку. Да и перекусить не помешало бы: обед я, само собой, пропустила, а на завтрак ограничилась чашкой кофе и крохотным бутербродом, да и тот съела лишь потому, что тетушка настояла. А сейчас уже время ужина приближалось. Но вот с другой стороны, встреча с «этим» в мои планы никак не входила.
«Этого» звали Александр дес Рогманн, и был он неофициальным королем выпускного курса Академии. Высокий, широкоплечий брюнет с яркими синими глазами. Огневик, между прочим. Любая студентка отдала бы десяток лет своей жизни, лишь бы он обратил на нее внимание. Любая, но только не я. А он, как назло, последние недели не давал мне прохода. Подкарауливал при выходе из аудитории, в столовой, возле библиотеки, а теперь вот принялся еще и домой заявляться. С тетей познакомился и без особого труда очаровал наивную немагичку. Приносил цветы, конфеты и коробочки с пирожными, рассказывал, что без ума от ее племянницы, от меня то бишь. Тетя принимала его россказни за чистую монету, но меня-то так просто не проведешь. Не знаю, какова была причина такого поведения Александра, но что не внезапно вспыхнувшая любовь – это точно. Скорее всего, наш мажор заключил с кем-то из своих дружков пари на меня. Бесила эта ситуация неимоверно. Руки так и чесались сварить какой пакости, слабительного зелья, например, да и подлить всей компании золотых мальчиков. Останавливало одно: кому охота с треском вылететь из Академии незадолго до получения диплома? Вот и мне не хотелось. Все-таки перед дипломированной ведьмой открываются неплохие перспективы, а без высшего образования дорога одна – в травницы-знахарки где-нибудь в провинциальном городке. Магам – тем проще, у них сила иная, а мы, ведьмы, свою черпаем из природы, и без специального допуска от Ковена на высший уровень не перейти. А в Ковен недоучек не принимают.
– Давно пришел?
Если давно – есть шанс, что ждать, распивая с тетушкой чаи, Александру надоест, и он вскорости покинет гостеприимный дом. Но Сэм меня разочаровал:
– Не-а, с четверть часа тому.
Подгадал к закрытию библиотеки, не иначе. Вот же гмыр чешуйчатый! И что мне делать?
В животе заурчало от голода, и Сэм спохватился:
– Линка, совсем позабыл! Я тебе пирожков прихватил! Будешь?
– Давай!
Он хитро улыбнулся.
– Что, прямо немытыми руками? А меня ругаешь.
– Я ведьма, – напомнила я. – К ведьмам зараза не пристает.
Чистая правда, между прочим, болеют ведьмы крайне редко. Бабуля вон в свои девяносто четыре года завидным здоровьем отличается.
Но из сумочки гель-санитайзер вытащила и под носом у Сэма повертела.
– Видал?
– Уела, – проворчал он.
И сверток развернул. Запахло сдобным тестом, да так, что я слюну голодную сглотнула. И аромат сирени, сильный, удушливый, перебило.
– С мясом?
– А то. Должна, кстати, будешь.
– Сочтемся, – пообещала я и вонзила зубы в подрумяненный бочок.
Пирожки братец покупал у Марты, булочницы. Та обладала толикой ведьмовской силы, вот и выходило тесто у нее легким и пушистым. Говорили, отец ее, человек суровый, крепко на дочь гневался, когда Марта учиться поступать отказалась, а на завещанные двоюродной бабушкой деньги булочную открыла. Но время показало, что своенравная дочь не прогадала. Силы у нее для принятия в Ковен не хватило бы, а вот для любимого дела – в самый раз. И клиенты благодарные не переводятся, и денежки потоком текут. И расширялась булочная с тех пор два раза: кондитерский отдел открыли и кафе пристроили. Но все те события давно произошли, еще до моего переезда в этот город.
– Бабуля звонила, – сообщил Сэм, пока я уминала третий пирожок.
– Как она?
– Да как обычно. Отправляется куда-то не то жирафов доить, не то пингвинов лечить – из-за помех на линии не расслышал.
Я только вздохнула. Животных бабуля всегда любила, а вот людей недолюбливала, потому и избрала для себя стезю зооведовства. Каким образом при столь экзотических пристрастиях она умудрилась четырежды выйти замуж – ума не приложу. Впрочем, ни с одним из супругов она не прожила дольше трех лет, а пятый ее брак расстроился прямо в день свадьбы. Если верить семейным преданиям, то бабуля насмерть рассорилась с женихом, отхлестала его букетом и сбежала из храма. После этого случая брачных планов она более не строила, но поклонников у нее всегда хватало. Даже теперь, в столь почтенном возрасте, имелся в ее окружении какой-то давний воздыхатель.
