- Это какая-то ошибка, - растерянно повторила я, все еще не решаясь взять плотный конверт из дорогой глянцевой бумаги.
И в самом деле, кто мог прислать мне письмо, да не просто так, а заказать курьерскую доставку? Нет, это точно какое-то недоразумение. Посыльный прищурился, окинул меня пренебрежительным взглядом и поинтересовался, сверяясь с расчерченным листом:
- Ниссита Вероника Мостильяни?
- Да, это я.
- Тогда чего вы мне голову морочите, ниссита? – нетерпеливо спросил посыльный. – Расписывайтесь и забирайте ваше письмо. Недосуг мне с вами лясы точить, других заказов полно.
Подавленная его напором, я расписалась в соответствующей графе и вскоре осталась с письмом в руке перед захлопнувшейся дверью. "Нотариальная контора Мерриуса" – вот какой там стоял штемпель. С ума сойти! Кому могло понадобиться присылать мне заказные письма, да еще и из нотариальной конторы? Впрочем, содержимое послания и вовсе повергло меня в ступор. Отправитель в самых вежливых выражениях извещал, что нисситу Веронику Мостильяни в понедельник ожидают в связи с оглашением завещания некой ниссы Валерии Рассони.
Может, кто другой на моем месте и обрадовался бы возможности получить наследство, вот только я прекрасно знала, что никаких родственников у меня, сироты, выросшей в приюте святой Брунгильды, не имелось. Так что письмо определенно попало ко мне по ошибке. И в этой самой конторе Мерриуса делать мне точно нечего.
- И ни в какую контору в понедельник я точно не пойду! Заняться мне больше нечем!
- Мр-мяу! – отозвался из старого продавленного кресла Брайс. – Мр-р!
Зеленые глаза его ярко сверкнули. Умей Брайс говорить, точно бы сказал: «У тебя ведь все равно никаких дел в понедельник не имеется, так отчего бы и не зайти к этому Мерриусу? Глядишь, нам чего и достанется».
- Вот еще! Между прочим, у меня полно самых разных занятий! – воинственно объявила я. – И работу искать надо. Иначе кто тебя, бездельника, кормить будет?
Увы, поиски работы никак не желали увенчаться успехом. За две недели бесплодных попыток отыскать хоть какую-нибудь службу мои скромные сбережения почти истаяли. Ниссита Шеррилья, модистка, в мастерской которой я прежде работала вышивальщицей, познакомилась в городском парке с пожилым обеспеченным вдовцом из провинции. Предприимчивая Шеррилья ухитрилась быстро окрутить наивного несмотря на прожитые годы провинциала, стремительно превратилась в почтенную ниссу и укатила с новоиспеченным супругом в его родной город. А ее помощницы – я и Катарина – неожиданно остались без работы. Более того, хитрая Шеррилья даже не выплатила нам жалованье за последнюю неделю. Просто в один далеко не прекрасный день мы с Катариной оказались у запертой двери ателье. На ней покачивалась табличка с надписью «Помещение сдается».
- Почем мне знать, где искать эту пройду? – кипятился хозяин дома, к которому мы кинулись за разъяснениями. – Сбежала и не заплатила мне арендную плату. Кстати, девки, раз уж вы у нее работали, то, стало быть, должны возместить мне убытки.
В его глазах появился алчный блеск. Мы с Катариной дружно замотали головами и попятились к двери. Достигнув таким образом выхода, дружно вывалились на улицу, подхватили юбки и припустили прочь, сопровождаемые отборной бранью.
- Вот же гад! – в сердцах воскликнула Катарина уже за углом, отдышавшись. – Знает же, что и нас Шеррилья обманула, а все равно решил денег стребовать.
- Думаешь, у него получилось бы? – перестав, наконец, хватать ртом воздух, поинтересовалась я. – Ну, если бы он нас запер и в участок обратился?
- Как знать, - мрачно ответила подруга. – Если у него в приятелях законники водятся, то могло бы и выгореть. За нас-то вступиться некому.
- Значит, повезло нам, что сбежали, - мрачно заключила я.
Вот только на этом везение и закончилось. Деньги таяли, будто снег под теплыми лучами весеннего солнца. Хорошо еще, что за квартиру платить предстояло только через месяц. Но даже недорогие продукты, из которых Катарина виртуозно стряпала завтраки и ужины (от обедов в целях экономии пришлось отказаться), опустошали нашу копилку. А о том, чтобы урезать порцию Брайсу, речь даже не заходила.
Вообще-то этот наглый черный нахлебник появился у нас по моей вине. Однажды вечером я увидела жалкого дрожащего крохотного котенка – и просто не смогла пройти мимо. Бедолага орал, видимо, очень долго, поскольку ухитрился сорвать голос и еще два дня толком даже мяукнуть не мог. Спустя год тощее существо превратилось в огромного лощеного котяру, искренне полагавшего себя хозяином жилища, а меня и Катарину – своими личными прислужницами.
И сейчас черное чудовище жмурило зеленые глаза и требовало:
- Мяу!
- Мышей бы пошел ловить, что ли, - хмуро посоветовала ему я. – На чердак или в подвал.
Весь вид Брайса выражал неподдельное возмущение. «Какие мыши? – казалось, говорил он. – Совсем с ума сошла? Приличные коты всякой пакостью не питаются. Вот если ты разделаешь эту самую мышь, нарежешь порционными кусочками, положишь мне в миску – тогда я, так и быть, подумаю».
Хлопнула входная дверь – вернулась Катарина.
