Петя заглядывал в окошко, с завистью рассматривая счастливые лица. Высокий мужчина подкидывал хохочущего малыша, рядом смеялся ребенок постарше, а женщина накрывала стол к чаю. Высокая елка светилась огоньками, так и маня своим праздничным блеском.
Приближался новый год, зима завьюжила улицы, темнеть стало совсем рано, и теперь в окнах у тех, кто не успел задернуть шторки, можно было наблюдать разные картины. Пете больше всего полюбилась картинка в квартире на первом этаже соседского дома. Как-то, возвращаясь со школы, он споткнулся и упал, а поднимаясь оперся о стену этого самого дома, и с тех пор сердце его тянулось к этой дружной веселой семье, хотя бы к такой же атмосфере. Вот и сегодня, в канун нового года, он не удержался и решил хоть одним глазком увидеть мерцающие огоньки на елке, смеющиеся лица.
– Что, опять караулишь, – снежок угодил прямо в затылок, сбив большую меховую шапку, великоватую для мальчика, местами подъеденную молью. Громкий гогот вспугнул снежинки.
– Сам ты караулишь, – дважды просить Петю не нужно было, ответный снежок уже летел в сторону обидчика, который, надо сказать, ловко увернулся и подбежал к мальчику.
– Да ладно тебе, чего ты, – Леша, верный друг и товарищ, хлопнул Петьку по спине, – ты бы поменьше тут околачивался, а ну как погонят тебя, достоишься.
– Больно надо, – мальчик напустил важного виду и уже вместе с другом двинулся в сторону своего дома, – просто у них елка красивая.
– Ну да, ну да, – хмыкнул Леха, – а еще пироги и пышки, – он мечтательно вздохнул.
Петя засунул руки в карманы и ничего не ответил. Ветер усиливался, закручивая снежные вихри, обдувая выглядывающие из карманов ручки, куртка была явно маловата мальчику.
– Ух и завалит к утру, – Леша как будто прочитал мысли своего друга, Петя собирался то же самое сказать.
Сугробы увеличивались на глазах, хотя ноги и так утопали в снегу по колено, куда уж еще больше.
– Холодная будет ночь, – понуро проговорил Петя, представляя, как будет стонать их хлипкий домик, продуваемый насквозь под порывами бушующей метели.
На углу Петиного дома мальчики, не сговариваясь, остановились.
– Ну что, с наступающим, – Леха толкнул друга плечом.
– Ага, – пробубнил Петя.
– Ты открытку успел нарисовать?
– Нет.
– Но почему? – искренне удивился Леша, – ты же каждый год готовишь бабушке открытки. Я же приду к вам завтра на чай по традиции, а бабуля твоя обычно выставляет все открытки на стол, или хочешь сказать и чая не будет?
– Зачем вообще этот новый год, кому это надо, – Петя со злостью пнул пушистый снег, – все равно Деда Мороза не существует.
– Зря ты так, – покачал головой Леша, – моя мама говорит, главное верить, а остальное приложится.
– Здорово, а мы не будем в этом году отмечать новый год, – с вызовом произнес мальчик.
Он конечно кривил душой, зная, что бабушка уже подготовила ему, как и в каждый их новый год, большую плитку шоколада и обязательно мандаринку, а он преподнесет ей самодельную открытку, от которой она прослезиться.
«Лучше бы не ходил к тому дому, – в сердцах подумал Петя, даже слезы навернулись, хорошо темно уже было, не видно ничего, – у них так тепло и уютно, и целая семья».
Леша пытался еще что-то говорить, вразумить друга, но метель совсем разбушевалась, и вскоре голоса ребят стали теряться в завываниях вьюги, да и промёрзли они хорошенько, поэтому, быстро попрощавшись, поспешили по домам.
Петя лежал на кровати. Прохудившийся матрас тянул к полу, в оконные рамы задувал ветер. Ночью он еще сильнее разошелся. Бабушка укрыла внука всеми одеялами, какие были в доме, но стоило ей уснуть, как Петя, взяв большую часть одеял, на цыпочках прокрался к ней в спальню, как мог подоткнул маленькими пальчиками ткань под бабушку, как она ему делала, и быстро засеменил в кровать, уж больно пол холодным был.
