ГЛАВА 1
Сонно покачиваясь в такт движению телеги, Камилла вспоминала события последних дней. Жизнь, казавшаяся такой спокойной и предопределённой, вдруг решила показать ту свою сторону, от которой девушку всегда оберегала мать. А началось всё со странного визита богатого господина из города несколько дней назад. В дом к деревенской знахарке кто только ни приезжал, но всё больше — сельские жители или не очень удачливые городские ремесленники. Более успешные их коллеги обращались к официальным магам, а не тащились в такую даль из желания сэкономить несколько монет. И никогда раньше мать не выгоняла Камиллу в лес, пока принимала очередных клиентов. Но в этот раз, едва завидев расшитый камзол и надменное лицо мужчины, сунула дочери в руки плетёную корзинку и велела не возвращаться до ночи.
Бродить по весеннему лесу было не очень интересно, а подслушать секретный разговор хотелось до жути. Сделав небольшой крюк, непослушная дочь вернулась с противоположной от калитки стороны, тихонечко отодвинула плохо прибитую доску забора и забралась во двор. Дальше требовалось исхитриться и пролезть под окна таким образом, чтобы не зацепиться за колючие кусты. Порванную одежду чинить придётся самой, а Камилла рукоделие не любила даже больше, чем пребывать в неведении. Но, увы, все старания оказались напрасны — двое в доме беседовали настолько тихо, что расслышать не удалось ни слова. А выбираться обратно было рискованно. Кучер, видимо, устал сидеть на козлах и теперь расхаживал вдоль забора, отрезав путь к заветной дыре, так как с его стороны всё прекрасно просматривалось.
Сидеть на корточках было неудобно, в ногах уже появилось онемение и защекотали маленькие иголочки, стоило вытянуть вперёд одну конечность. Закусив губу, Камилла уселась прямо на землю и принялась растирать затёкшие ноги, шёпотом ругаясь на своё непомерное любопытство. Лучше простудиться и испачкаться, чем остаться хромой, а девушка не без материнского посыла гордилась своими ножками с узкими щиколотками да маленькими ступнями. И, конечно, расставаться с такой красотой не собиралась, считая едва ли не единственным своим достоинством, хотя знахарка лишь посмеивалась над такими заявлениями дочери. Неожиданно, заставив Камиллу бросить занятие и вздрогнуть, хлопнула дверь, а городской визитёр показался на пороге, продолжая начатую беседу.
— Не слишком ли ты серьёзно отнеслась к своей миссии? Контракт должен быть выполнен, тобой или другим. Иначе... Сама догадайся, что случится, — грубо бросил он и тяжёлой поступью направился к крытой повозке.
Кучер резво вскочил на козлы и как только господин уселся, с присвистом хлестнул лошадей, сразу рванувших с места. Знахарка так и осталась стоять на пороге, провожая гостя странным взглядом. А потом вдруг охнула и сползла на ступени, держась за левую сторону груди. Забыв о конспирации, Камилла бросилась к матери, чтобы помочь, но ничего сделать не смогла. Сердце Селены уже не билось, а испуганная дочь ещё долго пыталась растормошить мёртвое тело, плакала и просила мать очнуться.
На похороны пришло всего несколько человек — старики из постоянных клиентов, деревенский староста и единственная подруга самой Камиллы. Знахарку хоть и уважали, но побаивались, считая, что тот, кто владеет магией, обязан обладанию ей тёмным силам. Когда случалась беда, то искать помощи готовы были даже у дьявола, а вот просто так общаться ни-ни. Выпив пару чарок за помин души, староста крякнул и, наклонившись к скорбящей девушке, тихо произнёс.
— Ты, это… Зайди завтра ко мне, дело до тебя есть. Не смотри так, девка, мать твоя — покойница, завещание оставила.
Таким образом и вышло, что всего несколько дней назад у Камиллы было всё хорошо — всегда бодрая мама рядом, хоть небольшой, но постоянный заработок и маленький домик в деревне на самом краю леса. А теперь она осталась одна на этом свете и отправлялась неизвестно куда и зачем. В завещании, которое по сути являлось посмертным указанием, как ей жить дальше, было ясно сказано — в случае естественной смерти матери или от несчастного случая дочь должна отправиться в город Сардои, найти там дом магистра Аннода Беллиса и передать ему конверт, который, само собой, прилагался. А дальше слушаться того мага, коли ей дорога собственная жизнь и спокойствие души матери. И никаких объяснений, что это за человек и какая опасность может угрожать молодой девушке, у которой и врагов-то никогда не было.
Камилла хоть и умела торговаться, постоянно наведываясь на базар для продажи снадобий и покупки тканей, но уговорить никого из местных крестьян приобрести дом не смогла ни за какие деньги. Вообще, все денежные дела всегда вела мама, не обременяя юную девушку подобными вопросами. Она же оставила подробные записи, из которых следовало, что в банке той самой Сардои на имя дочери давно был открыт счёт и там даже скопилась вполне приличная сумма, на которую они и вдвоём могли бы прожить несколько лет. Но девушка понимала, что в большом городе совсем иные расходы и деньги от продажи дома лишними не будут, тем более, что возвращаться в деревню мама в своём завещании запретила ей категорически. Пришлось оставить старосте доверенность на продажу и название банка, куда ему следовало положить половину от вырученной суммы, если вдруг найдётся покупатель. Вторую часть он потребовал себе за хлопоты. Новая хозяйка дома даже красными пятнами пошла от возмущения наглостью хамоватого мужика, но потом решила, что половина лучше, чем ничего.
