1.
– Виктор Иванович, из приюта «Родник» звонят, просят соединить.
– Скажи – совещание, – хозяин кабинета вынырнув из виртуального мира новомодной игрушки отвлекся от монитора, установленного на рабочий стол личного ноутбука, – опять что-нибудь просить будут, пусть письмо направляют.
Проводив взглядом скрывшуюся за дверью слегка располневшую, но не утратившую былой привлекательности секретаршу, Виктор Иванович предался романтическим грезам. Дверь вновь открылась, появившаяся в проеме размалеванная голова Зины прервала ход приятных мыслей.
– Вить, говорят – отец при смерти, – секретарша замерла в ожидании дальнейших распоряжений.
Виктор Иванович потянулся за трубкой. Странно, сожаление не коснулось сердца седеющего сына, скорее он почувствовал облегчение возможного избавления от одной из забот.
– Сомский у телефона.
– Здравствуйте, Виктор Иванович, вынуждена Вам сообщить, что Ваш отец в крайне тяжелом состоянии, очень хочет вас видеть, – начал трескучий явно старушечий голос.
– Он уже давно в таком состоянии.
– Врач сказал: день, от силы два протянет, – нисколько не смутившись прервавшей его репликой, продолжил голос, – Иван Аронович периодически приходит в сознание, находясь в предсмертном состоянии, он не желает покидать суетный мир, не попрощавшись с Вами. Зовет Вас, желая проститься. Памятуя о сыновнем долге, Вы должны…
– Хорошо, сегодня выезжаю. – Виктор Иванович нажал «отбой», прервав трескучий монолог. Положил трубку.
Откинувшись на спинку уютного кресла, предался размышлениям о предстоящих расходах. Необходимость куда-то ехать, что-то делать в связи с отправкой родителя в последний путь не рассматривалась. Опустив взгляд с потолка на ожидающую распоряжений секретаршу, встал, подошел к двери.
– Виктор Иванович, сегодня поедете? – опять перешла на официальный тон Зина.
– Да, Зинаида, оформи командировку, – рукой увлек ее в кабинет, другой привычно захлопнул дверь и повернул замок. – Видишь, как мне тяжело…
Через час с командировочным удостоверением в город Еренск для передачи передового опыта, внедрения новых нормативных актов и снижения аварийности на производстве безутешный сын направился домой на служебной «Камри». Отпустив водителя домой, ждать дальнейших распоряжений, взлетел на скоростном лифте на предпоследний этаж элитной 20-ти этажной «свечки». С трудом вместившаяся в кресло Наталья Викторовна – супруга, номинально директор, по факту хозяйка двух салонов элитной одежды, как обычно зависала в бесконечном сериале с неотрывной телефонной трубкой у уха. Она, транслировала подруге события многосерийной мыльной оперы в онлайн режиме с экрана огромной плазмы установленной, напротив. На секундочку, оторвавшись от репортажа, томно промурлыкала:
– Котик, ты что, сегодня так рано?
– Отец помирает, просил приехать.
– Ах… Бедолага, сколько ж ему уж мучиться-то, – решив, что выразила достаточно соболезнований продолжила репортаж. Махнула рукой в сторону столовой со словами, – Елизавета пирожки с печенкой приготовила, как ты любишь. Иди, еще горячие.
На кухне, наполненной ароматом свежей выпечки, Виктор Иванович, разместился за столом с горкой пирожков, любовно прикрытых салфеткой. Восполняя потраченные во благо общества калории стряпней домработницы, предался размышлениям,
Ехать не хотелось. Используя «отмазку» для жены, да и на работе сочувственно, с пониманием оформили служебную командировку. Можно было за счет конторы, недельку славно оттянуться. Виктор Иванович рассматривал вариант вояжа с Вероникой. Пылкая любовница на его содержании, с которой он познакомился на конкурсе красоты. Как член жюри, дал ей тогда высший бал, обнадеженный похотливой улыбкой конкурсантки.
Уже обдумывая детали предстоящего пятидневного тура, верстая смету дополнительных расходов, Виктор Иванович хрустнул зубом. Выплюнув на стеклянную крышку стола пережеванную кашицу, разгреб пальцем. Обнаружил крохотный невесть откуда взявшийся в пирожке мутно-прозрачный камешек и осколок зуба. Языком ощупав острую грань надломленного зуба, в сердцах бросил надкусанный пирожок обратно в вазу. Щупая острую грань сколотого зуба мизинцем, с удивлением обнаружил, что утвердился в желании ехать в Еренск к отцу, и немедленно.
Известив свою вторую половину о сломанном зубе, недобро высказавшись в адрес Елизаветы, и о принятом решении выехать в Еренск немедленно, спросил совета. Как и следовало ожидать, супруге не пришлось долго уговаривать мужа, пугая дальней дорогой, ехать с утра. Утром, получив благословение от второй половины, Виктор Иванович на час раньше, чем обычно – в 7-30, уселся на заднее сиденье служебной «Камри», поджидавшей у подъезда.
В 15-40 он был в кабинете грузного заведующего пансионатом, с которым оговорил предстоящие расходы по отправке еще живого папаши в последний путь. Осадив непомерный аппетит алчного заведующего, значительно снизил, к своему удовольствию, первоначальную стоимость услуги. Скрепили договор подобающим случаю коньяком. Заведующий посоветовавшись с визитером, выбрал напиток из ряда разнокалиберных бутылок, заполнявших две полки огромного бара, вделанного в стенку кабинета, отремонтированного в стиле «ампир». Сергей Николаевич, изначально предложивший в двое завышенную цену погребения, удовлетворенный снижением цены всего на 14,6% от заявленной, с удовольствием наполнил бокалы. Сам провел его в палату к умирающему родителю. Шел впереди, ледоколом прокладывая себе путь меж снующих по коридору престарелых постояльцев, преимущественно женского пола в серых халатах, спотыкающихся о края протертого до дыр местами залатанного линолеума. По дороге поведал, что исключительно благодаря его усилиям, квалифицированному уходу, Иван Аронович прожил пять лет. Упомянул, что после постигшего его сердечного приступа, случившегося вскоре после последнего визита Виктора Ивановича, не живут и более полугода.
