Читать онлайн полностью бесплатно Сергей Катканов - Заметки мирянина. Воздух Церкви

Заметки мирянина. Воздух Церкви

В книгу вошли эссе, посвященные церковной проблематике. Автор предлагает свой взгляд на "Протоколы сионских мудрецов" и русский церковный раскол, на католицизм и протестантизм, на православную составляющую произведений Достоевского и проблему отношений Церкви и государства, а также на некоторые другие вопросы.

Книга издана в 2023 году.

На крест не просятся

(Протопоп Аввакум в свете нашего опыта)

Игры в бисер

В институте я писал дипломную работу по протопопу Аввкуму. Помню, на защите, а это было в 1985 году, мне сказали, что мои дипломные потуги при некоторой доработке можно издать в качестве научной статьи. Тогда я очень этим гордился. А сейчас перечитал свою дипломную работу с чувством горькой грусти. Это довольно неглупые ответы на совершенно бессмысленные вопросы. Игры в бисер. Это могло быть интересно, как интеллектуальная разминка, но ни какого самостоятельного значения не имеет. У меня была мысль переделать свою работу, но оказалось, что там нечего переделывать, потому что это ни о чём – выбросить и забыть.

Дело не в том, насколько я вырос с тех пор. Дело в том, что это написал юноша, который не верил в Бога, а перечитал старик, который уже четверть века в Церкви. Я давно уже переехал жить в другой мир. Конечно, ни один старик не станет играть в свои детские игрушки, но они могут быть дороги ему, как память о детстве. Вот только если старик понимает, что в детстве играл совсем не в те игрушки, в какие стоило, это уже не просто грустно, это очень горько.

А как воспринимать седовласых старцев, мэтров отечественного литературоведения, которые так всю жизнь в те самые вредные игрушки и проиграли, этим стяжав себе почёт, уважение и приличные профессорские зарплаты? Этот вопрос у меня возник, когда перечитал конспекты научных работ, которые тогда штудировал для своего диплома. Со студента, который что-то там строчил в перерывах между пьянками, не многое и спросишь, но с профессора, который посвятил этому всю жизнь, можно спрашивать по полному счету. Сейчас я пришёл в тихий ужас, когда прочитал, что писали корифеи отечественного литературоведения о сочинениях протопопа Аввакума.

Более всего поразила то, до какой степени литературовед может быть равнодушен к содержанию текста, который исследует. По поводу «Жития протопопа Аввакума» они пишут о его языке, о стиле, о жанровой природе, о реализме, натурализме, барокко – о чем угодно, только не о том, о чём это было написано.

Аввакум боролся с идеологией реформ патриарха Никона, он хотел донести до читателей свою правду. А их совершенно не волнует, правда это или не правда. Они говорят: «Вы только посмотрите, как это живенько написано. Это, наверное, барокко. Или не барокко?» И вот по поводу «аввакумовского барокко» они готовы спорить хоть всю жизнь, ни слова не сказав о том, за что боролся Аввакум.

Конечно, наивно было бы ожидать от советских литературоведов участия в богословских спорах, беда однако в том, что литературоведы и сейчас такие же: как только речь заходит о религии, они совершенно перестают воспринимать содержание, предпочитая рассуждать о красоте стиля. Они легко прощают автору его веру в Бога, как бы даже вовсе её не замечая (автор не виноват, что жил в средние века и разделял заблуждения эпохи) и говорят исключительно о художественных достоинствах текста.

Исходя из этой логики, почему бы литературоведам не изучить основательно «Майн кампф» Гитлера? Это ж книга. Это ж немецкая литература. У Гитлера, может быть, язык очень хороший, композиция необычная или ещё какие литературные новшества, а на содержание ведь можно и внимания не обращать. Почему до сих пор не появились литературоведческие исследования типа «Гитлер и Гёте» или «Влияние немецких романтиков на творчество Гитлера»? Но книга Гитлера так болезненно затрагивает живой нерв ХХ века, что ни кто и ни когда не будет пытаться исследовать её, как литературный памятник, абстрагируясь от содержания. С Аввакумом так можно, потому что исследователи совершенно не чувствуют, насколько болезненно его «Житие…» затрагивает живой нерв русского ХVII века, да и всей нашей национальной истории. Им не больно от содержания, поэтому они так легко рассуждают о стиле. Гитлера даже издавать боятся, как бы кто чему плохому не научился. Аввакума издают легко и радостно, не усматривая в содержании его сочинений ни каких страшных примеров.

За что же так любят наши светские исследователи сочинения протопопа, если им совершенно не интересно, о чем он писал? Г. М. Прохоров, к примеру, в предисловии к очередному изданию Аввакума писал: «Необыкновенная мощь его личности и красота … его языка». Но ведь у Гитлера с «мощью личности» тоже всё было в порядке, да и язык выступлений Адольфа Алоизовича весьма неплох. Талантливый был человек. Но в том, что касается Гитлера, для нас важнее то, на что была направлена «мощь его личности» и какие именно идеи он излагал своим красивым языком. А сколько людей погубили духовно, да и физически, сочинения «неистового протопопа», нас почему-то совершенно не волнует. Сильный мужик и красивый язык – этого нам достаточно для восхищения Аввакумом. (Зная, как распространено у нас истеричное отношение к Гитлеру, хочу уточнить, что не сравниваю Гитлера и Аввакума, и уж тем более их не уравниваю, речь лишь об исторической судьбе некоторых книг.)

А. Морозов писал про Аввакума: «Он создает новый тип литературного произведения». Беда наших исследователей в том, что они игнорируют один факт, относительно которого прекрасно осведомлены: сочинения протопопа Аввакума – это совершенно не литература. Аввакум не был писателем, таковым себя не осознавал и ни каких литературных задач перед собой не ставил. Нельзя же, в самом деле, объявлять литературой всё, что написано на бумаге, а потом как литературу исследовать. Аввакум был проповедником, писал он ровно поскольку, поскольку, сидя в земляной яме, не имел возможности обращаться к людям непосредственно. И писал он, как говорил, ни секунды не думая ни о языке, ни о композиции. Он просто не знал, что писать надо иначе, не так, как говоришь, потому и получилось столь ярко и живо. Но если бы Аввакуму сказать, что он «создал новый тип литературного произведения», да если бы ещё удалось ему объяснить, что это значит, он мог и в морду дать, настолько литературные задачи были далеки от тех задач, которые он перед собой ставил. Вообще, перспектива получить по морде от автора, про которого пишешь, должна бы многих отрезвить.



Другие книги автора Сергей Катканов
Ваши рекомендации