Росу, собирая с округлых боков
Средь яблонь лучи заиграли.
Осеннее утро средь красных домов
В селенье с зарей пробиралось.
Коровы спросонья мычат вразнобой,
Восходу свой гимн посвящая,
И тянутся куры к кормушке гурьбой,
И шумно зерно подбирают.
Потянется скоро к работе народ,
Потянутся школьники к школам.
И бодрый учитель ступает вперед,
Детей, увлекая к глаголам.
Слепит и ласкает лучами детей
Осеннее южное солнце
Средь веток сплетенье паучьих сетей
А рядом сверкает оконце.
Пушинкою дернулся тюль за окном,
Девичьи глаза за оконцем.
Как неба глоток за цветастым сукном
Синеют они перед солнцем.
Так словно бы видят коллегу глаза
Впервые за месяц с лихвою,
Что к знаньям тянулись уже с сентября
Ребята осенней порою.
Вот к зеркалу скоро метнулась она,
Готовиться к школьным заботам.
Залина уроки в той школе вела,
Где новый учитель работал.
Как имя его, дай то памяти бог,
Дикмиром, кажись, называли.
Уж строки плетет тут судьба или рок,
В свидетели небо сзывая
Из дома меж яблонь Залина прошла
Навстречу сиянию солнца.
На улице встретит ее детвора,
Приветствуя шумно и звонко.
И тут же Дикмир замечает ее,
Приветствует словно ребенок,
В смущенье щека розовеет его,
Хоть зрелый мужчина он все же.
В ответ и Залина дарит синевой,
Улыбкой сравнимой с зарею.
И небо в глазах замелькало искрой,
Любуясь девичьей красою.
Старушки коров, передав пастуху,
В тот миг повернули к селенью.
И тема весь день у старух на слуху,
Слова подвергают сплетенью:
– Она подошла, к незнакомцу сама.
– Она подарила улыбку.
– Ему то и, вовсе, в отцы ей пора.
– Нет, хочет он в золоте рыбку.
– Ей-ей! Ее род и богат, знаменит,
В селенье их слово в законе.
– А он? Как за нею вослед семенит,
В любезном столичном поклоне…
Чесать языки им велел сам Аллах,
Природа им страсти дарует.
Но если прознает отец, сам Салах,
Залину беда не минует.
Салахову дому в почете цвести
Ведь род его славен в округе
И чтоб родословную нить соблюсти
Залине предъявят супруга.
Ужели не ведает дочь гордеца,
О роке, что небо спускает?
Ужели девица под стать чернецам
В молитвах грехи не снимает?
Уж, полно, Залину судьбою пугать,
Всевышнему вверим девицу,
От рока никто не сумел убежать,
Лишь звезды поверят провидцу.
Однако пора нам вернуться опять
К Залине, чье сердце метнулось
За счастьем иль к грезам девичьим припасть,
К мечтанью уже прикоснулось.
Ей рядом с Дикмиром идти б до конца
Осеннему солнцу навстречу.
Иль, может, пристать им вдвоем у венца
Людскому злословью переча.
– Скажите, Дикмир, Вы столицу, сменя,
К селению вдруг потянулись?
Быть может, в секрет посвятите меня…
Ну, вот, Вы уже улыбнулись…
А может, столица наскучила Вам,
В селенье веселья поменьше, —
Залина лукаво следит по глазам
(О, сладость внимания женщин!)
Казалось, Дикмира застали врасплох,
И тайны Залина коснулась.
Но чем же девицы вопрос был так плох,
Тревожась, она встрепенулась.
Но ласкою полон Дикмира был взгляд,
И нежностью полнится слово:
– То было в столице, где парковый ряд
С фонтаном сливается словно.
От летней жары я спасался в тени,
Я выбрал скамейку в сторонке.
Вдруг рядом с гранитом фонтана слышны
Журчание смеха девчонки?
За веткой как будто бы вор, хоронясь,
Следил я девичьим за смехом.
И в брызгах фонтана с подругой, смеясь.
Резвилась она тут с успехом.
Я словно прикован в «укрытье» своем,
Следил за девицей влюблено.
Мгновенья, что зрел я впервые ее
Дарили любовь отрешенно.
И брызги фонтана в глазах голубых
Искрились как волны морские.
Отныне, я знал, что не жить мне без них,
А годы мои уж лихие.
За синью тех глаз я забрел в этот край.
В селение древнее ваше.
И книга судьбы хоть листай, не листай,
Свершит начертание наше…
