Читать онлайн полностью бесплатно Алиса Тишинова - Рассказы субару 2

Рассказы субару 2

Как выяснилось, это был еще не конец истории. Агональная страсть сделала передышку, чтобы сделать глоток воздуха. И взметнуться новым витком. Женщина способна на что угодно, и мир прогнется под нее.



ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ. ПОЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА

Как выяснилось, это был еще не конец истории. Агональная страсть сделала передышку, чтобы сделать глоток воздуха. И взметнуться новым витком. Женщина способна на что угодно, и мир прогнется под нее. Даже если сломает ее.
Поскольку Лиля невольно идентифицировала себя с субару, — теперь это название может обозначать и машину, и ее саму. В названиях глав, которые пародируют серию «Анжелики» (только названия, больше ничего общего), — чаще имеется в виду, конечно же, — героиня.

ГЛАВА 1. СУБАРУ — МАРКИЗА ГАЙЦОВ И КРЫС

Звонка она не услышала. И эсэмеску заметила случайно. «Я на даче, всех распустил. Мчаться?» Набрала номер. Конечно, — мчаться, — зря она собиралась, что ли? Непонятно, eму вроде как не хочется. В то же время — всем отказал, а её — спрашивает. Впрочем, — может быть, лишь потому что другие приходят днём, это она ночная бабочка, в хорошем смысле…

Они похожи. Все трое… И даже не трое, а обе семьи. Немного сумасшедшие. Не спящие ночами. Живущие каждый в своей комнате в квартире, каждый своей тайной жизнью. Впрочем, за последнее время её семья несколько сплотилась общими делами: как позитивными — творчеством, юмором, поездками; так и нерадостными — обследованиями, диагнозами, решениями. Главное, — пришло единодушие в том, что официальная медицина больше не котируется. Всё, что осталось от неё — это ургентная помощь, терапевтическая или хирургическая. Остальное — спихотерапия, выкачивание денег, да лекарства, от коих больше вреда чем пользы… Всё больше и больше понимания, дружбы, и любви даже.

Раздирало. Одно оставалось прежним, и даже стало хуже: по идее, — ужасно, но Лиля радовалась, что в силу нынешних заморочек им сейчас и в голову не приходит спать вместе. Даже игривых намеков больше нет. Она ненавидит себя за это, — но сама ощущает, — что невербально дает понять: она чужая. Что не надо трогать её тело. Даже если переодевается, ходит раздетая, — на самом деле одета в невидимую неприступную броню. Готова дать всё: смех, улыбки, шутки, близость душевную, заботу — больше, чем когда-либо. Но только не это! Может, наступит когда-то время, — что придёт и оно, вернётся? А он ни то, что не требует, — даже намекнуть не пытается. Ждёт? Понимает? Господи, неужели всё знает, и её мысли считывает?


Если она наступит на горло собственной песне, — а может, и наступать не придётся, само выйдет, — какой рассказ может получиться! Начиная с конца, например, — как кто-то разбирает старые бумаги давно почившей двоюродной тетушки. Или о том, как через энное количество времени «он увидел нечто, напомнившее её; прозрел, и ощутил, — чем она, оказывается, была… В последние минуты перед инфарктом.» Или с криминальной хроники, расследующей самоубийство. Чудесные сюжеты. Одно лишь против, — не хочет она делать из себя сюжет. Даже для самого пронзительного произведения самого любимого автора. Не хочет молча растворяться в бархатный черноте ночи, не оставляя следов. Красиво и таинственно, как положено. Включить бы голову, сделать ставку на реальные и нужные вещи. Если заведомо обреченный бой не выиграть. Как поступила бы любая нормальная. Ведь понятно, что при любом раскладе, даже самом чудесном, — вариантов нет. Она не дура, чтобы не понимать. Понимает и понимала. Но дочерна влюбленной безразлична реальность. Вновь и вновь будет лезть в игольное ушко, упорно ставить девять шариков друг на друга, не веря, и, — веря, что получится. Как живут, любопытно, — те самые, из лучших рассказов, которые ушли, не оставив следов, и начали жизнь заново? Нужна ли им та жизнь?

Задумавшись, нарисовала карандашами целую картину вместо учебного пособия, увлеклась. Вспоминала. Что-то не так, не так! Не складывается пасьянс.

Игра, или нет… Субару подкатила к дому одновременно с ней; она, естественно, сделала вид, что не заметила, прошла вперёд.
— Привет! — он догнал сзади. Ну и вид после дачи! Спортивные штаны, кроссовки (она не обратила бы внимания на внешность одежды, ей это безразлично, — но кроссовки без минимального мужского каблука резко уменьшают привычный рост человека на улице. А изменение роста бросается в глаза моментально. Это она уже не раз замечала, — с мужем бывало то же самое. «Что такое, резко стоптался, что ли?» — недоумевала. Позже поняла, что это от уличной обуви зависит. В помещении люди, как правило, всегда своего привычного роста, — босиком или в тапках.) Что она в нём нашла? Почему её тянет сюда, как преступника на место убийства?
— Отменил я всё, не поехал никуда…
— И я отменила семинар, перенесла на завтра. — «Скажи, скажи что-то о нас, ну пожалуйста! Мне хватит этого, чтобы перестать психовать». Гладит его голову, спину. Как странно — ей было плохо, таблетки не помогали от мигрени, спать не могла. А сейчас у неё есть силы массировать его, и ей становится легче, лучше. Он почти лежит у неё на коленях.
— Засну сейчас…
— Спи. — Неожиданно нежно для самой себя, как мать ребёнку, наверное. (Нормальная мать. Не она). Забыла, зачем пришла, забыла об острой боли. Пусть спит, если хочет. Хоть всю ночь.



Другие книги автора Алиса Тишинова
Ваши рекомендации