Грозы в Вильямсштаде, как и в любом местечке Предгорья – обычное дело. Только я надеялась проскочить перевал и до ночи попасть в Драконий Лог, а вместо этого пришлось останавливаться в местной гостинице. Ни я, ни кучер склонности к суициду не имели, а лошади дяди Рольфа участи сломать ноги не заслуживали.
Гостиницу, которую помнила с детства, переделали по столичной моде, вынесли кухню и обеденный зал в новую пристройку, а номерам добавили площади. Да, и ванны были теперь даже на втором этаже, так что мы с Петером взяли там два номера по соседству, прилично сэкономив.
Он сразу помчался проследить, как устраивают лошадок. Я аккуратно развесила мокрый плащ и попросила ужин. Настроение общаться пропало еще утром, когда господин Главный Полицмайстер личным приказом отправил меня в отпуск «для решения семейных проблем».
«Ты же понимаешь, Фреди, твой отец – мой лучший друг».
Спорить и напоминать о только вчера полученном новом деле (как и о десятке других) не стала. Подоплека в том, что матушка (по совместительству – кузина дяди Рольфа) давно хочет внуков. Видимо, объявился новый сосед, или заезжий соискатель решил прихватить кусок Драконьего Лога вместе с прилагающейся к нему дочкой барона эф Штальма. Вопрос: почему о продолжении рода должна думать именно я? Почему бы не подыскать невесту братцу Джонасу?
Покрутив в голове эту мысль под бешеный стук капель и периодические громовые раскаты, я решила, что Джонас по-прежнему матушкин любимчик. Блестящий офицер, того и гляди отучится в Академии Генерального штаба, получит свой полк и станет еще более завидным женихом. А пока родители позволяют ему поступать как вздумается.
Меня отпустили в столицу с боем. Под личную ответственность Главного Полицмайстера. Правда, лет с тех пор прошло… Я отставила пустые тарелки. Очередная молния осветила номер ярче скромной люстры под потолком. В зеркальной дверце шкафа под этой вспышкой отразилась сытая, хоть и слегка усталая физиономия – розовые щечки, пухлые губки, слегка испачканные шоколадом и мороженым (я облизнулась, уничтожая следы лакомства), большие голубые глаза и короткие каштановые кудряшки. С первого взгляда никто не воспринимает всерьез, чем я с удовольствием пользуюсь.
Теперь в ванну. Езда в коляске – дело утомительное, растрясет так, что заноют все места, о которых раньше и не подозревал. Вновь порадовавшись прогрессу, я провалялась в теплой воде с розовым маслом полчаса. Провалялась бы и больше, но в голову лезли незаконченные дела, которые дядя Рольф поделил между Белой, Дитором и Ленером. Надо хотя бы набросать план расследований, а то неизвестно, насколько затянется «отпуск». И отправить письмом в родной отдел. Лучше бы, конечно, почтовым порталом, только любые порталы в Предгорье сбоят.
Закончила за полночь, потерла глаза и заметила, что гроза стихает. Одеваться было лень, и, поплотнее запахнув гостиничный халат, я вышла в коридор. Петер дисциплинированно сидел на стульчике у своей двери.
– Фроляйн, помочь?
Отдав письмо, я уж было собралась закрыть дверь, но какой-то шум – мужские голоса? – заставил дождаться добровольца. Кто-то орал, что не позволит, потом звуки прекратились.
– Что там, Петер?
– Господа офицеры в люксе шумели, фроляйн. Теперь вроде прекратили.
Я пожелала ему доброй ночи и вернулась в номер. Обнимаясь с подушкой, снова услышала шум – теперь уже совсем невнятный. Ворчливые раскаты грома в отдалении напоминали взрыкивания крупной кошки. На их фоне господа офицеры в люксе уже не вызывали раздражения. Но выспаться в ту ночь мне так и не удалось.
Негромкий хлопок раздался часа три спустя, гроза к тому моменту уже прекратилась, а меня выдернуло из беспокойного сна, как пробку из бутылки. Пистолет привычно лежал рядом. Сработало чутье, которое заставляет ломиться в чащу, подземелье или запертый на пять засовов дом, чтобы найти там опасный артефакт, краденые драгоценности или труп.
Сунув оружие в карман халата, я выскочила из номера. Чутье привело на первый этаж, где у одного из номеров крутился перепуганный портье.
– В чем дело?
– Простите, госпожа, вас шум разбудил? Постоялец… Он больше не будет, госпожа, я уверен.
– Шум странный, давайте посмотрим, – потребовала я. – Ключ при вас?
– Д-да, госпожа. Но…
– Полиция Отьенсбурга, – буркнула я. – Быстро посмотрим, если там порядок – он и не заметит.
Волна облегчения, затопившая мужчину, чуть не впечатала меня в стену. Дверь едва слышно скрипнула, открываясь. Портье проявил инициативу, нажав на выключатель. Люкс залил яркий свет.
– Как его зовут? Звали, – тут же исправилась я.
За залитым красной субстанцией столом, запрокинув изуродованную голову назад, сидел труп. Стена позади него была забрызгана той же субстанцией, на полу валялся армейский револьвер. С его мощностью на стене наверняка и белая субстанция найдется…
– Его звали полковник Танау, – сказал кто-то сзади. – Начальник штаба Бешотского округа полковник Альфред Танау.
Я непроизвольно сунула руку в карман и медленно обернулась. В дверях, оттеснив портье, стоял господин в штатском, осведомленность и выправка которого не позволяли сомневаться в его статусе.
