Сам этот сборник – поезд. Тот самый поезд, в который садятся герои произведений, а он едет, едет, едет… Так, как нам и завещали: куда нам надо и куда проложен путь.
Можно войти в один вагон-историю, пожить в нём и отправиться дальше, в другой вагон и другой мир. А можно представить себе, что нет никаких героев, что всё это просто случается в пути, на вокзале, в очередном городе – но с одним и тем же человеком. Происшествия на каждой из станций меняют его, и едва вы успели познакомиться и узнать его поближе, как, на мгновение прикрыв глаза или отвернувшись, вновь видите перед собой незнакомца.
Или, быть может, это всё происходит с вами?
Главный герой сборника – поезд. Конечно, поезд, а не пассажиры, их попутчики или те, кто истории записал. Поезд собирает всех, доставляет, ждёт и собирает вновь. Нет конца этому пути, есть только станции, где можно на время сойти, а поезд постоит и покатит дальше. Возможно, ровно туда, откуда начал следование…
Письма Монтане
Алиса-Наталия Логинова
Здравствуй, Монтана! Пишу тебе, дружище, из самого купейного из купейных вагонов – и тем более купейного, что я в нём совершенно один, был дедок, сидел, потел, грыз курицу из фольги, и сошёл, представляешь, сошёл прямо через четыре с половиной часа в какой-то Пежме, ну то есть я, конечно, шучу, какая Пежма, в ней целых пять сотен человек населения, но это я просто чтобы ты имел представление, хоть, наверное, и так имеешь. Ну не дурак ли! Эти глупые поездки на пару часов оскорбительны для поезда: его создавали, чтобы неспешно ехать сутки, таращиться в окно до остервенения, а для всего остального есть электрички, автобусы, такси, и машины.
– Чего бы ему не поехать на машине?
Ты скажешь, что у него нет своей, однако же деньги ехать четыре часа в купе у него есть, и попробуй только со мной спорить, что это не глупо – нет, приятель, это не просто глупо, это страшный идиотизм, даже если ему и упёрлась эта Пежма, мог бы уж пересидеть в плацкарте, верно? Да ты знаешь, что я прав; помнишь, мы двое героических суток тащились в общем вагоне и ничего, выжили, а тут – купе на четыре часа, чтобы в моей компании поесть курицу, нет, ну вы посмотрите! Ладно, перехожу к делу – еду, еду, и даже скоро приеду, а куда – не слишком понятно, а в любом случае хорошо, что подальше от Мэри. Мэри тебе не звонила? Писала? В любом случае не верь ей, врёт она напропалую. Сочинила мне любовницу, тайную квартиру, только внебрачных детей ещё нет, видимо, дальше по списку, ну или почувствовала, что перебор, но в это я слабо верю. К черту Мэри! За окнами шикарные ёлки, ты бы видел, и сугробы, а на переездах мёрзнут женщины в оранжевом – почему-то всё женщины – знак в поднятой руке, взгляд разом на поезд и на шлагбаум, за которым смирно торчат машины, а чаще никого не торчит. Еду в новую жизнь! Старую выбросил бы целиком, но жаль лет пьянства – по чести сказать, самых весёлых лет, а потом пошло ОФИС-ОФИС-ОФИС-КОРПОРАТИВ – болото, болото, болото, и стыдно, что ввязался, и вывязаться не хватает характера, ну ничего, это мы сейчас исправим. Еду со своим старым верным другом на сто литров, утрамбовал туда всю жизнь – прекрасно поместилась, и блокноты, и фотоаппарат, и плёнки, и кадр из «Обители разврата» – Сюзанна Сунь с прикушенной губой и голой грудью – на которую мы тогда… Ностальгия! Ещё, конечно, необходимое – компас, спирт, томик нечитаемой философии с предложениями на три страницы, китайская поэзия, японская поэзия, паспорт, спички, банка растворимого кофе, рыбные консервы, венгерский разговорник, нэцкэ, семечки, адресная книга, очки от солнца, браслет из ракушек, нечётное количество носков. А когда их было чётное? Помнишь такое? Думаю, никогда.
Напишу, как устроюсь, а может быть и нет. Жги рукописи!
***
Монтана! Жив ли ты ещё, мерзавец? Я вот – да, и пишу тебе, сидя на чемодане: остановился у страстной женщины Лолы, с которой когда-то крутили незабываемые амуры, а сейчас всё вокруг в детях, и муж зыркает недобро, подозревает; но это всё ерунда, потому что нашёлся целый дом на берегу озера, правда, нуждающийся в ремонте, но – труд облагораживает! В конце концов, можно будет и сбежать, но мне так живописали тут местные красоты, природа, погода, колодезный воздух, свежесть дров – дружище, только тебя не хватает для полной картины Репина, однако – не приглашаю, сначала оценю сам. Погода холодная, небо низкое, состояние депрессивное, но я полон энергии, к тому же у меня есть бутылка медовухи, которую мне успели всучить торгаши. Это меня потащили окультуриваться по центру, сувениры, сувениры, матрёшки, лапти… Тебе нужны лапти? Могу выслать!
Ладно, заканчиваю. Напишу из дома (если таковым окажется).
