Мне, наверно, следовало огорчиться, да не получилось. Значит, судьба такая, вздохнула я про себя. Сказала, склонив лицо – вроде как из скромности, а на деле, чтобы занавесить лицо кудрями:
- Воздухом подышать вышла. Да жарко больно, сейчас во дворец вернусь…
И хоть не велела себе даже думать о нем, а сердце затумкало пуще прежнего. Предложит проводить или нет?
Предложил.
- Проводить тебя, девица? Вдруг сомлеешь по дороге.
Я, как Арания меня учила, глаза в дорожку воткнула, чтобы скромность свою выказать. Выдохнула полной грудью, и так, без воздуха, почти что просипела:
- Проводи, добрый человек. Голова чегой-то кружиться, боюсь на пятый поверх одна взбираться, ещё сомлею по дороге.
- Подожди тут. – Велел он. И снова перемахнул через ограду.
Я застыла, не поднимая глаз. Внутри у меня то ли смех нарождался, то ли злоба, то ли ещё что. Вот ведь наглец! И имени моего не знает, а уже приказы отдает.
От толпы жильцов, собравшихся на кругляше, донеся дружный гогот. Я поежилась, несмотря на жару. Ох, убьет меня Арания, как узнает…
Вернулся курносый быстро. Снова красиво перемахнул через жердочку, подошел, натягивая на ходу серый полукафтан в серебряном позументе.
- Не гневись, за одежкой бегал. Не хотел при тебе в нижней сорочице ходить, скромность твою тревожить.
Я едва не засмеялась в голос. Да знал бы он, скольких голых мужиков я повидала! Скольким раны зашивала, и на ногах, и на поясе. Только на заду да на причинном месте Мирона мне не позволяла раны шить, говорила, ты ещё девка, тебе ещё рано…
Я поплыла по дорожке, обмахиваясь ладонью. Пусть не забывает, что иду с ним только потому, что сомлеть боюсь.
- А как тебя зовут, девица? – спросил курносый, неспешно шагая у меня за плечом.
- Госпожа Триша. – Прописклявила я, пытаясь изобразить голос Арании, каким та беседовала с великой принцесс.
- А я Ерша.
- Подобру тебе, господин Ерша.
- Да не господин я. – Отмахнулся он. – Особливо для тебя. А ты, госпожа Триша, будешь из новых королевишных услужниц?
Ведь все знает, а сам балаган передо мной разыгрывает, сердито подумала я. Сказала, снова ломая голос под Аранию:
- Из них.
- Ну и как тебе тут живется, во дворце-то? – Не унимался курносый. – Не обижает кто? Если что, ты только скажи, я враз.
Хотелось мне сказать, что мало кто из мужиков меня обидеть решиться, но разумнее было промолчать – и я промолчала.
- Свадьбосев скоро. – Снова закинул удочку курносый. – Тут, в кремле, гулянье будет, ведьмы силу показывать выйдут, пришедшему народу чарку от короля-батюшки нальют, угощенье поставят. Толпа соберется! В прошлом году в давке у ворот аж двоих потоптали. Я, конечно, караул нести буду, но к вечеру освобожусь. Могу проводить.
- Благодарствуем. – Сказала я. На этот раз своим голосом – он все равно так дрожал, что притворяться сомлевшей не было нужды. – Я на Свадьбосев буду с сестрицей Аранией.
- Так я вас обеих провожу. – Радостным голосом предложил Ерша.
У меня аж стук сердечный прервался. Значит, и впрямь о сестрице больше думает, как я и предполагала.
- Арания чужих не любит. – Отбрехалась я.
Так мы и шли. Ерша меня спрашивал, кто я да откуда, кто мои мать с отцом. Я отвечала так, как велела когда-то отвечать Морислана – что отца моего звали Иргъёр Ирдраар, что он погиб на границе, и давно. А мать, мол, была тутешкой, и скончалась сразу вслед за отцом. Сама же я росла у бабки в дальнем селе.
За разговорами мы дошли до лестницы. Там Ерша примолк. На четвертом поверхе я встала. Курносый, шедший чуть позади, тут же спросил:
- Притомилась? Дай руку, поддержу.
Я вместо ответа спросила:
- А не скажешь, в каких покоях прежде жил королевич Градень?
Жилец встал рядом, глянул изумленно. Неуверенно ткнул рукой в крайнюю дверь.
- Там. А зачем тебе?
Тут только я осознала, насколько глупым было все то, что сделала. И что затеяла все ради одного – курносого повидать. Не туда меня вели ноги, ох, не туда!
Однако жилец ждал ответа. Я промямлила:
- Тетушка моя, Морислана Ирдраар, рассказывала о бедном королевиче, что скончался тут, во дворце. Хочу его памяти поклонится.
Ерша вроде как побледнел. С чего бы?
- Не дело юной девице по горницам покойника шастать…
- Тетушка, – со значением сказала я, – много о Градене рассказывала. Жалела его очень. Он ведь совсем юным умер. Спасибо, что показал его дверь, господин Ерша. А теперь ступай. Голова у меня больше не кружится, так что дальше сама дойду. Поздорову тебе.
Я шагнула к двери, спиной ощущая, как курносый сверлит меня взглядом. Аж кожу меж лопаток стянуло.
