Джан сделал шаг вперёд и замер на пороге распахнутой для него двери. Ему в глаза сразу бросился подсвеченный подиум. В глубине большого зала, среди кромешной темноты этот островок света с девушкой, вздрогнувшей и поспешно отвернувшейся от него, казался чем-то нереальным. Сказочным и вымышленным. Хрупкая фигурка в белом платье с волосами, рассыпавшимися по спине и плечам. Маленький мышонок, угодивший в хитроумно расставленную западню.
Она дрожала, и не от холода. Нервно теребила подол платья, свободный шлейф которого лежал на полу. Но по мере того, как он подходил ближе, плечи девушки распрямлялись, и это вызвало в нем не только гордость за дочь своего врага, но и… улыбку. А он вот так искренне улыбался первый раз за много лет. Храбрая малышка! Просто так, без боя, она не уступит. Он оценивал её, пусть и со спины. Узкие плечи скрывались под густым водопадом светлых волос. Волос, напоминавших песок в ночной пустыне, когда на небе царит полная луна. Джан снова тряхнул головой: возможно, это всего лишь игра света и тени, в почти кромешной темноте огромного холодного зала. Неярких маленьких ламп, расположенных по всему краю круглого подиума. Он протянул руку и коснулся волнистого потока лунного света, желая удержать его в своих пальцах. Такая мягкая, шелковистая прядка, с едва уловимым запахом жасмина.
Джан выпустил локон из пальцев и сделал еще несколько шагов, обходя стул.
Мари замерла. Приоткрыла глаза и увидела, нет, не пол, а пару до блеска начищенных мужских туфель. Кожаных и невероятно дорогих, тут и гадать не приходилось. Без единой морщинки. Стало быть, этот незнакомец поднялся к ней на подиум. И что дальше? Что он сделает дальше? Сердце в груди стучало так сильно, что она с трудом расслышала тихий, но такой сильный и властный голос:
– Встань.
И она так некстати вспомнила слова Фарид-бея. «Помни, что главный принцип – это хайа, природная скромность. Мужчинам нравится кроткость, смирение и покорность. После бурного дня, наполненного делами и заботами, напоминающими песчаную бурю, ему хочется отдохнуть в тени живительного оазиса и вкусить свежесть чистой прохладной воды». {Скромность, кроткость, покорность}… Если этому незнакомцу нужна такая женщина, то от строптивой, вздорной и неуступчивой он откажется?
– Нет.
Она услышала, как мужчина хмыкнул. Ботинки сделали шаг назад, развернулись, и снова принялись мерить шагами маленькое возвышение.
– Встань.
Голос снова доносился у неё из-за спины. Встать? И позволить ему рассмотреть себя в этом до ужаса прозрачном платье? Ах, ну да, Мари едва сдержала усмешку: она – товар. А он – покупатель, который должен оценить качество приобретаемой вещи.
– Я хочу на тебя посмотреть. Встань.
Только сейчас она поняла, что мужчина говорил с ней на арабском. А стало быть, надежда на спасение рушилась на глазах. Мари выпрямила спину и только собралась возразить снова, как уловила нотки нетерпения и раздражительности в вибрирующем голосе.
– Встань.
И, о, чёрт! Она встала. Но обхватила себя руками, не столько из-за холода, что пронизывал её тело, а скорее из желания прикрыться перед незнакомцем.
Он снова стоял перед ней, широко расставив ноги. Снова убрал лунное серебро её волос за спину и приказал:
– Опусти руки.
Почему он так пугал её? Почему хотелось не просто отступить, но и укрыться, неважно чем, только спрятаться от этих глаз, которых она ещё и не видела. Да, любопытство подстрекало, просило посмотреть на мужчину, оценить не столько внешность, сколько характер. Но Мари упрямо качала головой, переча не незнакомцу, а своему любопытству:
– Нет.
– Опусти. Руки, – этот голос лишал её воли, гипнотизировал и завораживал одновременно. – Иначе я сделаю это сам. Ну?
Мари попятилась назад, но столкнувшись со стулом, о котором успела забыть, едва не потеряла равновесие. Взмахнула руками, балансируя на одном месте и борясь со своей неуклюжестью. Но упасть не дали. Мужские ладони сильно сжали её плечи, удерживая на месте, и даже потянули вперёд. И вот тогда она, скорее по инерции, подняла голову и встретилась взглядом с глазами, которые так долго не давали ей покоя, являясь во снах. Чёрные, пронзительные, обрамлённые густыми ресницами, они смотрели в самую душу из-под нахмуренных широких бровей. Мари помнила эти глаза и никогда не смогла бы забыть.
– Ты?
– Ты?
Вопрос прозвучал одновременно. Но только если в голосе Джана ощущалось неверие, то в высоких нотках девичьего вскрика слышались удивление и надежда. Серо-зелёные глаза не отпускали его взгляд. Да, именно эти глаза он видел во снах каждую ночь. Именно их представлял в минуты близости с Лейлой. И пусть девушка изменилась внешне, гадкий утёнок стал прекрасным лебедем, он узнал бы её из сотни и даже тысячи похожих именно благодаря этим глазам.
– Оставайся здесь, – поспешно вышел. – Мне нужен платок и халат. Или чадра, накидка, всё, что угодно.
– Да, конечно, – Фарид взял со стула заранее приготовленные вещи. Он надеялся, что сам уведёт Мари из аукционного зала, но в свои покои. – Вот, держите. Но могу я поинтересоваться?..
– Я забираю девушку. Я благодарен вам, Фарид-бей. Если вы хотите получить дополнительное вознаграждение, то Осман всё уладит. Но в любом случае, я рассчитываю, что эта сделка останется между нами.
