Слабый ветерок колышет штору на балконной двери. Двое в постели. Он – по пояс голый, она – в рубахе и трусиках – предаются долгому поцелую. Он, отрываясь от её губ. – И что это значит?
– Тебе не нравится? – Девушка расстёгивает на рубахе верхние пуговицы, открывая ложбинку между тяжёлых грудей.
– Нравится. Но мы не виделись пять лет. И этот неожиданный звонок и встреча?..
– Ты, наверное, забыл, кто я?
– Нет, не забыл. Ты – авантюристка. Я боюсь даже предположить, сколько мужиков плясало под твою дудку за эти годы.
– О-о, можешь не ограничивать себя в фантазиях, все равно ошибешься.
– Ладно, я лучше не буду ничего предполагать. – Он касается губами ложбины между её грудей.
– Ты помнишь нашу последнюю встречу?
– Тогда я по балконам залез к тебе на пятый этаж.
– Да. И получил награду.
– Награду-то получил. Но ты слукавила.
– Разве?
– Ты обещала, что будешь моей. А на самом деле?
– Ты провел со мной ночь. И я была твоей.
– Я хотел быть с тобой не одну ночь, а всю жизнь.
– Ну, дружок мой наивный. Залезть на пятый этаж и получить меня на всю жизнь? Этого мало. И ты был так испуган, так трясся. Я тебя просто пожалела. Не могла же я тебя оставить без награды.
Он обижается почти по-детски. – Ты залезь на пятый этаж, тоже затрясешься!
– Давай не будем препираться, – говорит она и одаривает его долгим поцелуем; отстраняется, стирает помаду с мужских губ.
– Я слышал ты замужем?
– Да, штампик в паспорте есть.
– Только штампик? А сам субъект?
– А вот субъект под большим вопросом!
– Плохо себя ведет, что ли?
– Просто отвратительно.
Он глядит в сторону балконной двери. – Что за шум? Как буд-то крики за окном?
– Наверное, муж.
– Что-о?!
– Муж карабкается на пятый этаж по балконам.
– Что-о?!!
Он пытается вскочить, она удерживает его за руку. – Муж пытается заслужить прощение за измену. – За окном слышен удаляющийся крик, который внезапно прерывается.
– Кажется, ему не видать прощения.
– Он же разбился! Ты – монстр!
– Я ему предложила цену прощения, он согласился. В чем проблема? Ты тоже когда-то лазил как он. И монстром меня не обзывал.
– Погоди, погоди! А на кой чёрт я тебе понадобился?
– Если бы он взобрался на пятый этаж, то ему пришлось бы еще биться с тобой. Я ему задачку усложнила. Правда, он об этом уже не узнает.
– Ты… Ты – чудовище! Ты… я не знаю кто!
– Хочешь приз от чудовища?
Она снимает рубаху и даёт ему насладится зрелищем обнажённого тела.
– А бонус к призу хочешь?
Она снимает трусики и нежно толкает его в грудь. Он валится на спину, она склоняется над ним и расстёгивает молнию на его джинсах. – Кстати, ты мне изменял?
– Как я мог тебе изменять? Я же не муж твой?
– Ты спал с кем-нибудь кроме меня? – Он тянется губами к её грудям. – Конечно. Ведь пять лет прошло?
Она оставляет молнию в покое. Садится.
– А помнишь, ты клялся ТОГДА, что будешь любить меня всю жизнь?
– М-м. Помню.
Она накидывает рубаху, встаёт с постели, подходит к балконной двери.
– Тогда меня снова надо заслужить…
Хочу мести! – Алёну прямо разносило от переполнявшей её злости, когда утром он проезжал мимо неё на новеньком джипе с какой-то крашеной матрёшкой, сидевшей рядом.
И ведь было от чего.
Три года назад она сама бросила катившегося в пропасть Ромку. Но не просто же так! Этому предшествовала длительная предыстория с неудачами в бизнесе и многомесячным пьянством. Тогда она чувствовала себя со всех сторон правой – разве можно молодой привлекательной женщине терпеть такого алкаша?
И надо же – как только она выгнала его, дела бывшего мужа пошли в гору.
То ли случайно, а может и с умыслом он купил квартиру в новом доме, около их бывшей общей квартиры, которую она со скандалом отсудила.
Итак – Алёна каждое утро бесилась и сегодня вышла из подъезда с настроением, что выкинет что-нибудь экстраординарное, а она это могла – за это он её и полюбил когда-то, за это и добивался два года, расписывая тротуар под её балконом признаниями в любви.
Одним словом, когда его джип неспешно приблизился к ней, шедшей по тротуару, она, почти не соображая, что делает, шагнула под него.
Раздался визг тормозов, глухой стук.
И вот Алёна лежит на асфальте. Рома, на коленях перед ней, судорожно пытается вспомнить, на какие кнопки мобильника жать, чтобы вызвать скорую, крашеная матрёшка застыла на своих двадцатисантиметровых каблучищах, зеваки вокруг собираются, а вот и скорая, потом – полиция, ГИБДД, потом следователь, а вот суд и тюрьма… Алёше дают два пожизненных срока… Ерунда какая-то!..
Оказывается, это Марине снится – она выходит из тяжёлого лекарственного забытья…
У Марины сломана нога, пара рёбер треснуло, сотрясение, гематомы там-сям, но, жить, по словам врача, будет, и красивые ножки будут так же зазывно цокать каблуками по асфальту и тяжёлая грудь будет так же мерно колыхаться, притягивая взгляды мужчин.
Да, грудь… Из-за неё она всё отмахивалась от предложений Алёши завести ребёнка, и две лишних складки на животе ей были не нужны, да и она ещё такая молодая, давай для себя годик-другой поживём?..
…Через три дня после случившегося пришёл Роман. Он ввалился с огромным букетом цветов, нагруженный пакетами со вкусностями. К тому времени Алёна уже знала, что это он оплатил ВИП-палату, в которой она комфортно лечилась-скучала.
