ГЛАВА 1
Сколько себя помнила, она всегда держала иголку в руках. Так бывает, кто-то рождается с серебряной ложкой во рту, кто-то - в рубашке, а она, наверное, родилась прямо с иголкой! У каждого своя судьба, и от нее, как говорится, не уйдешь, ее не обманешь. Но как иной раз хочется, чтобы она оказалась к тебе благосклонной!
Инта отмерла и продолжила шить. Что-то она в последнее время все мечтает, уносится в облака, на звезды смотрит по ночам. Да и не просто смотрит, а разговаривает с ними и те, кажется, ей отвечают, подмигивают. Кому про такое скажешь? Домашние засмеют - не того они роду-племени, чтобы мечтаньям предаваться да глупостям поддаваться. Соседи - покрутят пальцем у виска да и начнут обходить их дом стороной. Останешься еще без работы, без так нужных семье заказов!Вот и приходится молчать, таиться, держать все в секрете.
И так младшая сестренка начала что-то подозревать. Играет-играет, вокруг не смотрит, а потом вдруг как уставится на Инту, аж мурашки по спине бегут. И снова спешит иголка, мелькает в руках, ложатся на ткани ровные стежки, присоединяются одна к другой нитки, расцветают чудные цветы, вырастают деревья, поют на них птицы...
Ну вот, опять замечталась! Уколола палец и быстро скинула шитье на стол.
- Ты чего? - буркнула проходящая мимо мать.
- Палец уколола, - вздохнула Инта, слизывая капельку алой крови. - Побоялась ткань испачкать.
- Не дай бог! - испуганно взмахнула мать руками. - Не отстираешь потом! А расплачиваться за испорченную вещь нам нечем! Ты уж осторожнее будь.
- Да, конечно, мама, - послушно кивнула Инта.
Она старшая дочь в семье, а значит на ее плечи ложится одинаковая с родителями тяжесть семейных забот, заработка, покупки еды, присмотра за хозяйством. Людям их круга, которым приходится работать от зари до зари, некогда мечтать, некогда бездельничать. Вот и младшая сестренка уже бегает помогать отцу в швейной лавке - товары на полках расставляет, пол подметает, цветы в вазы ставит - это чтобы покупателям в лавку заходить было приятнее.
У каждого человека в их семье есть свои обязанности - на матери держится весь дом, готовка, уборка. стирка, глажка, шитье. Отец торгует в лавке, общается с купцами, закупая у них товар, Инта помогает матери и отцу, и шьет - много шьет. Обшивает и свою семью, и всех соседей. Для продажи готовит постельное белье, вышивает наволочки, полотенца, салфетки и скатерти. Берет Инта и дорогие заказы - шьет и вышивает подвенечные платья для дочерей соседок.
Потихоньку Инта и свой сундук с приданым наполняет. Где-то лоскуток сохранит для себя, где-то испорченную скатерть в уголок положит, моток пряжи или вышивальных ниток в специальную шкатулку уберет. Только ей и самой не верится, что у нее получится с замужеством. И лицом не так страшна, но ни ростом, ни фигурой, ни силой не вышла.
А года идут, женихов не прибавляется. Были несколько, но пришлись не по нраву. Мать потом страшно на нее злилась, кричала, больно хватала за плечо.
- Дура ты, дура! - нависала она над Интой. - Думаешь, лучше женихов дождешься? Принц к тебе на белом коне подкатит? Вот уж нет! Хоть мы и не нищеброды какие-нибудь, не замухрышки, но всяк сверчок сиди на своем шестке! Ты должна найти себе мужа из нашего круга, не ниже, но и не выше. Ниже - семью опозоришь, еще твоей сестре замуж надо будет выходить. Выше - кому ты там нужна? Так что пошевеливайся и бери мужа из того, что дают.
Отец тоже был недоволен. Хоть он и не кричал на нее, как мать, но то и дело заводил за ужином тяжелые разговоры.
- Ты, дочка, понимать должна - мы с матерью не вечны. А нам еще Урсу надо на ноги поставить. Для тебя мы сделали что смогли, теперь настала твоя очередь о нас подумать. Найди себе хорошего, работящего мужа, чтобы в лавке со мной работал, помогал с товаром. Вот и помощь от тебя будет!
Инта очень любила родителей, была готова на все ради них... но тут ее словно переклинило: не могла она себе подобрать мужа из тех мужчин, что приходили свататься. Один лицом рябой, второй с горбом, третий явно за воротник закладывает, четвертый заикается, у пятого уже и зубов нет... Но на самом деле она хотела встретить человека, которого полюбит раз и навсегда! Только не встречалось пока такого.
В дом со двора вошла мать, хлопнула дверью - опять чем-то недовольна.
- Инта, наш сосед, господин Вэйль про свой заказ спрашивал. Готовы его рубашки-то?
Инта сходила в свою комнату, где на полках лежали готовые работы и показала матери.
- Вот. Я сделала все, как он хотел - пришила другие пуговицы, обметала петли, швы обновила.
Мать придирчиво рассмотрела каждый шовчик, покрутила каждую пуговку.
- А ничего, ладно получилось. Господин Вэйль должен остаться довольным. Только, сдается мне, не про рубашки тут толковать нужно.
Инта, складывая рубашки, замерла.
- Что ты имеешь в виду, мама?
- То ли ты у меня слепая и глухая, то ли на самом деле дура набитая! Нравишься ты ему - это же очевидно. Кто у тебя постоянно что-то заказывает, обеспечивает тебя заработком - господин Вэйль! Кто в лавке крутится постоянно, с отцом твоим судачит - он! Кто тебя иной раз подвозит на своей телеге - тоже он. Да и глаз с тебя не сводит, улыбается тебе постоянно. Думаю, скоро сватов зашлет, и на этот раз не дури, дай ему согласие. Иначе... это за тебя сделаю я! Он человек с доходом, уважаемый - и нам поможет, и тебя в нищете не оставит, и дети у вас будут сыты и одеты.
