Ящик водки уронили в бочку пива, и… все смешалось в доме Облонских – кони, люди и залпы тысячи орудий… Прервалась связь времен!
По улице Марата из бань выбежал голый Архимед с криком: -Караул! Опять ограбили!
Городовой, просто вылитый Никита Михалков, лишь усмехнулся и уведомил стоявшего рядом дворника: -Очередной пробег спортобщества «Динамо».
Дворник, бритоголовый еврейский крепыш в золоченых очечках и с казацкими усами, лениво ударил в гитарные струны, запел сиплым пропитым баритоном: -Налетела грусть, я пойду пройдусь…
Вокруг собирались кучкой мастеровые. Кто украдкой точил серп, кто запихивал за пазуху молот, за спинами раздавали красные флаги и черные маски. Видимо, серьезно готовились навестить с получки модный ресторан на Невском «Харя Кири».
Рядом с дворником остановился «Мерседес», из него вылез, как денди лондонский одет, господин с бейджиком «Брокер Печорин». Послушал, закручинился, утер слезу кружевным платком с монограммой «Княжна М.», потом сунул в карман дворнику бумажку в 10 евро: -Спой, братец, «Черный тюльпан»!
– Отвали, не береди душу! —рванул косоворотку на груди дворник, обнажая тельник: -Я за всякие УЕ не продаюсь! А ну, давай, ментяра, для души нашу любимую! —и они красивым дуэтом затянули с городовым: -По тундре, по железной дороге, где мчится курьерский «Воркута-Ленинград»…
Их дуэт удачно переплетался с криками скандала из открытого окна в доме напротив. Там своего мужа упрекала Анна Петровна Керн: -А супружеские обязанности за тебя Пушкин будет исполнять?!
Под этот шум проснулся литератор Тургенев, оглядел с ужасом свою квартиру и сел писать роман «Накануне». Вчера Виардо угостила его абсентом, а ночью приходила Муму жаловаться на Герасима.
Потом Тургенев не раз пил абсент, но Муму больше не появлялась. Видно, утопил ее Герасим. Зато явился Базаров, желая набить морду Герасиму. Пришлось прятать Герасима под кроватью. Но этого не поняла Полина Виардо. Пришлось доказать не словом вместе с Герасимом.
В соседнюю квартиру позвонили. Открыл сам хозяин еще в халате и спальном колпаке, но уже бодрый, опохмелившийся.
Визитер щелкнул стоптанными каблуками: -Честь имею представиться – поручик Толстой.
– Полковник Вронский, -сухо отрекомендовался хозяин: -Какого Ху… дого надо?
– Дельце-с деликатное, скорее просьба…
– Нуте-с? —приподнял бровь хозяин.
Посетитель прокашлялся: -Милостивый государь, прошу не заводить шашней с Карениной Анной…
– Как-с!?
– Из этого романа ничего хорошего не выйдет, особенно для дамы. Уж я-то знаю…
– Вы откуда такой взялись? —изумился хозяин.
– Из Севастополя мы… Только что с войны… Артиллерист… Иногда пописываю… Вот и роман про ваши отношения с Анной… Оттого и просьба…
– Гляди-ка, с просьбой он явился не запылился! А с виду вроде интеллигентный человек – бородка клинышком, пенсне, чахоточная грудь… Писатель! Как вас, простите?..
– Граф Толстой Лев Николаевич, -сурово отрезал посетитель.
– Идите-ка вы, граф, писать что-нибудь муторно-занудное про войну и мир, трех сестер у дяди Вани или, на свой худой конец, про чаек! А любовные романы – не ваша стезя. Тут мы с Анной сами разберемся. Прощайте! —хозяин захлопнул дверь.
Посетитель схватился за голову: -Прочь из Москвы, сюда я больше не ездок!..В деревню, в глухомань! Ходить босиком, косить, пахать, жениться на уродливой дуре, чтобы нарожала кучу детей! Писать только буквари для малограмотных!..А под конец сбежать от всей этой мерзости и сдохнуть под забором на полустанке… Извозчик! Извозчик! —и тополиный пух взметнулся из-под колес, кружась над Екатерининским каналом…
В степенных водах канала отражались золотые купола Никольского собора. На колокольне веселый Балда названивал к заутрене что-то похожее на «Чижика-Пыжика». Малиновый трезвон слышен был аж у Казанского собора, меж колонн которого для освящения открывшегося музея «Истории атеизма в религии» бродила команда священников, воняя ладаном на недовольно морщившегося бронзового Кутузова.
Неподалеку, в никому пока не известной недавно открытой пивной «На Дерибасовской» устроились за ведерным деревянным жбаном канцлеры Германии и России.
– Ты сам посуди, -в который раз завел свое Горчаков: -Вы уже две мировые войны начинали, и…, -он махнул кружкой, разбрызгивая пену.
– Я, я, -уныло кивнул Бисмарк, отчего утопил нос в пиве.
– И на фига ж вам тогда армия!? —вскричал Горчаков и отхлебнул с полкружки для остужения пыла: -Тебе водочки добавить? Здорово мозги проветривает.
– Найн, найн! —испуганно вытащил нос из кружки Бисмарк.
