– Эй, Маркони! —окликнул из своей рубки штурман стоящего на вахте командира боевой части связи: -Сверим часы?
Связистов на подлодках еще с царских времен почему-то прозывают не Поповыми, а именно Маркони. Этак красиво, по-итальянски. И надо отметить, что вахтенный офицер современного атомохода внешне вполне соответствовал прозвищу – высокий, стройный, с медальным профилем. Женская мечта…
– Сверим, -откликнулся связист и глянул на свою левую руку. Запястье украшали большие часы в красивом позолоченном корпусе, обладающие на зависть всему экипажу подлодки различными выкрутасами – радиоприемником, телевизором, компьютером и еще всякой дрянью, но, самое главное, курантами, которые в полночь отбивали мелодичный сигнал.
– До полуночи пять секунд! —начал отсчет штурман: -Пять, четыре, три, два, один, ноль!
И тут же запели куранты на часах связиста.
– Время совпало! —констатировал штурман: -Ваши часы точны.
– Как и ваши, -вернул комплимент связист.
От мелодии курантов проснулся в своем кресле командир лодки, недовольно поморщился: -Маркони, сколько уж раз тебя спрашивал, но так и не смог понять, зачем тебе такие часы?
Связист ответил привычной фразой: -Я по ним определяю время смены вахты.
– Тебе, лейтенант, для этого сгодятся простые корабельные часы. А вот мне бы золотые куранты весьма подошли. Просто даже для солидности. Так и сделай подарок любимому командиру.
– Рад бы, -посетовал связист: -Но это подарок жены, память о ней.
– Еще подарит такие же, если не лучше! —возразил командир, и его круглое некрасивое бледное лицо в азарте спора стало наливаться почему-то зеленью, отчего весь он приобрел ощутимое сходство с кикиморой: -Поедет в свою Одессу и купит на Привозе. А эти все равно через пару месяцев остановятся, не вечные же они!
– Конечно, не вечные, -согласился связист: -Батарейка рассчитана всего на 50 лет работы. Но по сравнению с нашей жизнью такой срок – вечность.
– Ишь ты, философ! —рассердился командир: -Так продашь часы или подаришь?
– Ни то ни другое! —отрезал связист: -Разрешите смениться с вахты?
– Сменяйся. Только, салага, вахтенный журнал научись заполнять без ошибок!
А то… В общем, иди. Штурман, сколько нам осталось до прибытия в район?
– Если пойдем таким же ходом, опоздаем на 20 минут. Предлагаю дать ход 25 узлов.
Командир задумался, и болотная окраска сменилась обычной лодочной бледностью. Привычка подумать о том, что и как делать, появилась после недавнего дружественного визита российских офицеров во Францию на какой-то национальный праздник. В состав делегации командир попал случайно, но чувствовал себя королем, так как был единственным флотским. А флот это гордость страны! И вот на первом же торжественном обеде командир решил произнести тост.
Как раз подали устриц, которые сопровождаются бокалом слабого раствора марганцовки для омовения пальцев. Командир схватил поданный бокал, поднялся с восклицанием: -Во славу российского флага! —и залпом выпил, увлекая многих сотоварищей. Возникшее недоумение усугубилось в среде хозяев тем, что, выпив, тостующий скривился и пробурчал: -Плохонькое у вас винцо, однако…
Поэтому командир нынче думал, а, подумав, скомандовал: -Полный вперед!
Заступивший вахтенный офицер со свежими силами провернул ручку машинного телеграфа, звякнул звонок репетования команды, и лодка ощутимо рванулась вперед. Она прорезала нутро океана в родной безопасной стихии, стучали по воде винты, от давления со стоном дрожал корпус, и все в корпусе тоже дрожало – механизмы, приборы, чай в стаканах, люди. Этакий Паркинсон!
Дрожал столик, на котором связист заполнял вахтенный журнал, дрожал журнал, дрожала ручка, дрожала пишущая рука, однако запись получалась ровная.
А чего удивляться? Лодка сама по себе чудо дивное, полное чудес, так что эффект резонансной каллиграфии – обычное дело.
Но иногда вдруг вздрагивала пишущая рука, разрывая ровный строй букв.
Из-за мелькающих в голове шальных мыслей. Ведь более месяца в море, а перед тем почти две недели предпоходовой подготовки с круглосуточными проверками и ремонтами матчасти, с адской ночью погрузки боезапаса, с замерами шумности на полигонах, да еще со смотром кубрика экипажа и парадной формы одежды. Словно личный состав выйдет в море прямо в кубрике при полном параде!? А нервов-то ушло…