Огненная роза распустилась на мраморной заготовке, а когда огонь опал, на камне остался выжженный рисунок.
– Добавим сюда немного блёсток, – пробормотал Архаров, и с его рук сорвалось облако разноцветных огненных искр, рванувшихся к получившемуся рисунку.
– Как это у тебя получилось? – спросил я, подходя к камню. Он уже остыл, но следы от искр остались переливаться разноцветными огоньками.
– На самом деле довольно простенькое заклинание. Как только научишься манипулировать настолько мелкими потоками энергии, тогда я тебе и покажу его. Ну а пока давай закрепим то, что у нас уже начало получаться, – и Архаров движением руки повернул ко мне мраморную плиту ещё не разукрашенным боком. – Ты принёс эскиз?
– О да, – и я протянул ему рисунок со скорбящей девушкой. Девушка легла грудью на камень, а её волосы словно расплескались по мрамору.
– Красиво и вполне достойно, – кивнул Архаров.
– Мне уже пора с похоронного агентства брать деньги за украшение надгробий? – спросил я, разглядывая в этот момент преподавателя.
– Я им передам, – хохотнул Архаров. – Тем более вот это, – он ткнул в эскиз, – индивидуальный заказ от безутешной девятнадцатилетней вдовы на могилу безвременно покинувшего её мужа.
– А сколько лет было скоропостижно скончавшемуся? – как бы невзначай спросил я, разминая пальцы.
– Шестьдесят восемь, – проговорил Архаров. – Несчастный случай на охоте. Ужасное происшествие, – и он помотал головой, словно отгоняя от своего внутреннего взора это жуткое происшествие.
– М-да, – протянул я. – Какие интересные вещи происходят в нашем форте, а я и не в курсе! И вот же какая интересная история, я был уверен, что не буду больше творить на заказ, а оно вон как оказалось.
– Не утрируй, – Архаров встал рядом со мной, – это прекрасное упражнение, позволяющее тебе контролировать потоки. Дури-то в тебе сейчас очень много, нужно научиться ею пользоваться и манипулировать.
– А я что, я ничего. Просто за филигранно выполненную работу нужно с безутешной вдовушки стрясти приличный гонорар. И я всем буду говорить, что она действительно скорбит. На все деньги, – ухмыльнувшись, я запустил заклинание в сторону эскиза, и в воздух поднялась проекция, полностью повторяющая нарисованный на бумаге рисунок.
Архаров, может, и хотел что-то сказать, но не стал, побоялся сбить мне концентрацию. Я сосредоточился и начал наполнять проекцию огнём. Это было действительно сложно. А всё потому, что полыхающий во мне огромный поток пламени пытался вырваться наружу, и приходилось его сдерживать, позволяя огню выливаться тоненьким ручейком, чтобы заполнить все, даже самые крохотные линии получившегося рисунка. Как только проекция заполнилась огнём, я сделал жест руками, словно отталкиваю её в сторону мрамора. Две минуты – и на камне застыла рыдающая в своём горе девушка.
– Она прекрасна, – спустя ещё минуту произнёс Архаров. – Полагаю, на сегодня урок можно закончить.
– Не терпится отдать эту надгробную плиту скорбящей вдовушке? – спросил я язвительно. – Надеюсь, она очень хороша и так нуждается в утешении. Иначе зачем я всё это делал? – и я указал на плиту.
– И тебя не смущает, что всё, о чём ты сейчас так пафосно говорил, достанется мне? – Ахраров хмыкнул.
– Нет, я порадуюсь за друга и получу вполне заслуженную награду. Разве нет?
– Рысев, иди уже домой, – махнул рукой Архаров, подходя к плите и рассматривая получившийся рисунок.
Я только головой покачал и направился к выходу из классной комнаты, хватая на ходу сумку. Сегодня у меня занятий больше не было, поэтому я вполне мог покинуть Академию. Когда я уже проходил холл, направляясь к двери, ко мне подошёл незнакомый студент.
– Ты же Рысев? – спросил он меня немного развязно.
– Да, а что? – я невольно нахмурился.
– Я по поручению ректора. Уже сбегал до класса Архарова, но он сказал, что ты ушёл. Я тебя еле догнал, – начал объяснять парень.
– Что поручил тебе ректор? – довольно терпеливо спросил я.
– Передать тебе, чтобы ты пришёл к нему в кабинет, – ответил парень. – Я передал. Всё, бывай.
– Просто потрясающе, – я развернулся и пошёл к ректору. Что ему от меня надо? Или Медведев опять с внеплановой проверкой? Вот последнее больше похоже на правду, потому что Николай Васильевич меня к себе просто так вызывать не будет. Не о чем ему разговаривать с курсантами спецкурса.
Войдя в приёмную, я направился прямиком к столу секретаря. Навалившись грудью на высокую стойку, посмотрел на сидевшую за столом женщину и прошептал:
– Здравствуй, свет моих очей. Как протекает нелёгкая служба этому сатрапу, купающемуся в горьких студенческих слезах?
– Рысев, – она посмотрела на меня поверх очков, – давненько я твою наглую физиономию не видела.
– Ну что ты, какая же она наглая? Вполне привлекательная, – и я широко улыбнулся.
– Говорят, ты получил оригинальный подарок из рук самого императора? – она продолжала смотреть на меня, и её губы сами собой сложились в улыбку.
– Я тебе его даже покажу и прямо сейчас, – я понизил голос до интимного шёпота. – А ты мне скажешь взамен, кто меня там ждёт? Это Медведев, да?
– Пилку, – она протянула руку, и я преувеличенно аккуратно положил на ладонь футляр. Я уже так сросся с этой вещью, что перекладывал её из кармана в карман уже автоматически. Секретарша ректора тем временем открыла футляр и довольно долго разглядывала подарок Кречета.
