Нет греха, кроме глупости
Дым от чадящих факелов висел под потолком плотным облаком.
Высокие резные окна заброшенной церкви. были плотно закрыты и затянуты чёрными простынями. Человек в тёмно-красной плотной мантии, сидя на корточках, кашляя и чертыхаясь, заканчивал чертить на дощатом полу пентаграмму. Обмакнул пальцы в стоявшую рядом небольшую чашу с кровью и соединил последние две черты в нижней части рисунка. Осмотрел целиком свою работу, сравнил её с рисунком в лежащей рядом чёрного переплёта книге и остался доволен.
Он привстал, стараясь не подниматься во весь рост, гуськом добежал до лавки с разной утварью и взял со столешницы тряпичный свёрток. Вернувшись обратно, развернул тряпицы и осторожно вынул маленькое детское тельце. Ребёнок явно был уже мёртв несколько часов, но человек обращался с ним с нежной аккуратностью. Положил его в середину пентаграммы, вытащил из-за пояса кривой кинжал с белой костяной ручкой и, стоя на коленях, занёс над головой.
Закрыв глаза, начал что-то бормотать нараспев, постепенно повышая голос. Через минуту он словно впал в транс, раскачиваясь из стороны в сторону, всё громче и громче распевая слова на древнем мёртвом языке:
– Са-а-алла т'ка гэнот дра-а-а-амм-ма-алла-а-а укно-о-о стра-а-амма-эмм!!!
Его голос поднялся до визга, на самой высокой ноте он внезапно оборвал пение, замер и резко опустил кинжал в грудь маленького бездыханного тельца.
Факелы, стоящие по краям пентаграммы, моргнули и погасли, погрузив помещение в полную тьму. Дым под куполом заклубился ещё сильнее, начиная закручиваться в воронку, центром которой была пентаграмма. Узкий вихрь опустился к детскому тельцу, коснулся его и вдруг начал стремительно затухать. Ещё через секунду факелы вспыхнули снова, освещая оставшиеся от воронки неровные слои дыма.
Мужчина разочарованно выругался, схватил с пола книгу и принялся лихорадочно листать страницы.
– Что, не получается никак? – раздался голос из глубины церкви.
Не отрываясь от книги, человек машинально ответил «Нет», а затем испуганно вскочил, прижимая к груди толстый фолиант. Дым попал ему в глаза, в нос, заставив снова пригнуться.
– Кто здесь? – голос сорвался в фальцет.
Он метнулся к лавке и увидел сидящего на свечном ящике незнакомца.
– Изыди! – отпрянул назад человек в красной мантии.
– Ну ты уж определись, ты призываешь или изгоняешь? – усмехнулся мужчина, совершенно не планируя никуда исходить.
Гость был одет в элегантный полосатый костюм-тройку тёмно-синего цвета. Он сидел на столе, закинув ногу на ногу. В кончиках черных лакированных ботинок отражалось неровное пламя факелов. Дым, казалось, совершенно ему не мешал. Наоборот, незнакомец глубоко вдохнул и мечтательно прикрыл глаза.
– Мелисса, кориандр, ногти мёртвой ведьмы и шалфей… изумительный аромат. А ты постарался, надо отдать тебе должное. Но, видишь ли, благовония –ещё не всё. Это лишь малая толика обряда. Тут важно всё – и слова, и жертва, даже интонации. Дай книженцию свою сюда, поглядим, из-за чего ты уже столько детей перевёл.
Дрожащими руками человек в мантии протянул фолиант незнакомцу. Тот небрежно пролистал несколько страниц в начале, открыл заложенное место и быстро пробежал глазами первые абзацы. Нахмурился, перелистнул вперёд и разочарованно вздохнул.
– Ну, понятно, как я и думал. Скажи мне, горе-заклинатель, где ты её взял?
– М-м-мы н-н-нашли книгу в ру-р-руинах старого за-замка, во время эксп-п-п-п-педиции к южным г-го-горам.
Он слегка заикался и от этого выглядел ещё более жалким.
– А то, что там были руины, не навело тебя ни на какие мысли?
– Он… он… был старый, – неуверенно ответил человек.
– Ну да, и непрочный к тому же. Видишь ли, мой недалёкий друг, здесь допущено сразу несколько неточностей.
– Не-неточностей?
– Именно. Во-первых, мелиссы нужно меньше, а вот ногтей мёртвой ведьмы, наоборот, больше. Но посмею предположить, что твои незадачливые коллеги методом проб и ошибок всё-таки получили необходимые пропорции. Что неминуемо привело их к следующей и последней ошибке.
– О-ошибке?
Вид у вопрошающего был донельзя глупый и удручённый.
– Ты так и будешь заикаться и повторять за мной? – незнакомец фыркнул, небрежно бросил фолиант рядом с собой. – В этой книжице совершенно неправильный перевод и трактование самой сути большинства демонов. Вот взять Молоха, которого ты так усердно стараешься призвать. Ему в жертву нужны дети, всё верно. Но они нужны ему живые, чувствуешь разницу? Он же без ума от ваших детей! Носится с ними по всему аду, как… как маленький! Учит, воспитывает, футбол, волейбол, всё такое. Его даже за глаза называют нянькой! Ну, когда он не слышит, конечно. В следующем месяце собирается для них стадион с бассейном построить.
– С-стадион?
Гость в костюме гневно зыркнул, и заклинатель испуганно зажал рот руками.
– А теперь представь себе, мой горе-колдун, что может произойти, когда его призывают и показывают труп младенца?
– Разрушенный замок? – человек шумно сглотнул.
– А ты не безнадёжен.
– Но ведь он должен быть скован пентаграммой! Демон не имеет право выходить за её пределы!
– Это с чего ты взял?
– Так написано в кни… – мужчина осёкся. – А-а-а-а…
