«Величие человека не в том, чтобы следовать судьбе или, проявив волю, самому творить ее, а величие – пройти по границе, разделяющей твою волю и волю богов».
Ной Странник
На заре кровавой мира
Для него давно назначен путь.
И поет, играет лира,
Не давая сердцу отдохнуть.
Воздух в этот день пах по-особому. Иначе, чем вчера. Дурман трав чувствовался сильнее. Пряный аромат щекотал ноздри, казалось, что-то неуловимое витало в мире, но если отбросить иллюзии, то все осталось неизменным. На своих местах были небо и земля, травы такие же, как и вчера, и воздух такой же. Просто двое юношей, вступившие во взрослую жизнь, остались одни. Их соплеменники отправились на охоту, поручив им беречь, будто собственную жизнь. Юноши обрадовались. Наконец-то, думали они, мы стали взрослыми, нам доверили важное дело.
Вот поэтому мир вокруг и виделся иначе: день немного другой, и солнце теплее, и небо чище, и земля добрее, и запахи, приносимые ветром, острее.
Был разведен огонь. Юноши сторожили пламя и подкармливали его. Понадобилось много сухих веток. Юноши набросали дрова ненасытному огненному богу, а он с жадностью поглощал «пищу», пировал, шипя и урча, как хищный зверь над убитой жертвой.
Прошло много времени с тех пор, как племя ушло на охоту. Солнце медленно проплыло почти весь небосвод, и уж больно оказалось скучным это занятие – сторожить костер, хоть ярый танец и завораживал. Что толку сидеть без дела? Юноши захотели помочь соплеменникам. Они решили пойти на охоту, настрелять мелкой дичи, чтобы порадовать родных. Попусту что ли томились тугие луки? Но слова старших, всплывшие в памяти, не давали им покинуть костер: «Огонь нельзя оставлять без людского присмотра. Если не кормить, он зачахнет».
Юноши долго не решались, но тут один из них произнес:
– Слушай, а мы не пойдем далеко, и отсутствовать будем недолго. Давай, накидаем веток огню, пусть ест, сколько хочет. – Юноша указал на кучу хвороста. – Того, что мы натаскали, огню хватит надолго. Пока он гореть будет, а гореть он будет долго, поверь мне, мы успеем настрелять мелкой дичи.
Второй с сомнением посмотрел на костер, затем перевел взгляд на «еду» для огня, но все ж согласился.
Юноши решили принести еще дров, а потом много веток побросали в костер, и пламя взвилось в небеса. Жарко стало вокруг. Рыже-огненный хищник завыл, зашипел и заклокотал от удовольствия. Он почувствовал силу, и в огненном танце можно было прочесть слова благодарности.
– Вот видишь! А ты сомневался! – обрадовался первый. – Смотри, как разгорелся! А он еще долго так будет полыхать. И не успеет съесть все ветки, как мы вернемся.
Юноши взяли луки и отправились на охоту.
Как долго они были на охоте, не известно. Азарт лишил их чувства времени. Вернулись молодые добытчики, а костер потух. Остались лишь теплые угли. Неужели, испугались юноши, мы много времени отсутствовали? Значит, удрученно подумали они, придет племя после тяжелой охоты к потухшему очагу. А что скажут старейшины? Юноши не были посвящены в тайну огня. Не исполнился пока их срок, чтобы узнать секрет, не обладали юноши камнями, высекающие искры, а иначе бы смогли развести костер заново. Наука не хитрая, лишь прояви сноровку и терпение. Можно и трением сухого дерева о дерево это сделать, да только времени мало осталось. Юноши поняли, они не успеют. Судя по положению солнца, вот-вот вернутся соплеменники.
Соплеменники пришли и увидели остывшие угли, поняли, что случилось и помрачнели. Стали совещаться, как поступить. Никто не проявил злобы, ибо охота оказалась удачной, но решение было непреклонным. В один голос они заявили:
– Быть им изгнанниками, и пусть боги решают их судьбу. Знали же они, что не посвящены в огненные тайны, так почему не досмотрели за костром? Не прошли они испытания. Изгнать.
Старейшины согласились с приговором, но один из них, печально и с укором смотря на юношей, произнес:
– Суждения ваши справедливы, братья. Они виновны, и вина их очевидна и не требует доказательств. Мы изгоним юношей, недосмотревших за костром, но даже боги бывают милосердны. Я хочу, чтобы мы были подобны богам.
– Не предлагаешь ли ты помиловать и оставить их? Или хочешь назначить им новое испытание? – удивилось племя.
– Вовсе нет. Но они погибнут в первый день изгнания. Опыт у них небольшой, – старейшина о чем-то ненадолго задумался. – Да, юноши уйдут, так и быть. Этого не миновать, но вместе с ними уйду и я. Голос сердца говорит: не оставь их. Когда же я их обучу всему, что знаю, то вернусь. Ведь я прав? Что они видели за свою жизнь? Боюсь, недолго они протянут без мудрого слова.
– Мы-то не возражаем, – сказало племя. – Но подумал ли ты о нас? С нами останутся еще старейшины, но и твой опыт ценен. Нам бы не хотелось расстаться с тобой надолго.
– Чего вы боитесь? Я же вернусь.
И племя, подумав, отпустило троих людей.
Так юноши покинули родной дом.
Случилось это в вечернее время. Двое юношей и старейшина вышли в неизвестность под покровом сумерек. Старейшина все молчал, но когда они выбрались на открытую местность, произнес:
