– Медведь.
Я решил записать всё, что произошло со мной, потому что боюсь забыть… Нет, я хочу забыть весь этот кошмар. Но кто-то же должен знать всё.
Сначала я пытался рассказать свою историю окружающим меня людям. В глазах некоторых из моих слушателей я замечал тревогу, а порой и страх и больше никогда не видел их в нашем доме. Другие, внимательно выслушав меня, ни о чём не расспрашивали, а как-то неловко вздыхали и начинали говорить о каких-то посторонних вещах. А я ни о чём другом ни говорить, ни думать не могу. Мой кошмар заполняет меня всего целиком, он живёт во мне, не давая жить мне.
Как это ужасно, когда даже самые близкие люди не верят тебе. Я пытался убедить их в реальности происшедшего, припоминая мелкие детали, которые, как мне казалось, невозможно придумать. Но, встречая их тихий сочувствующий взгляд, я приходил в бешенство. Я хватал их за плечи, за рукава одежды и в истерике кричал, что я не сумасшедший. Мои родители и сестра (чрезвычайно терпеливые люди) нежно и ласково успокаивали меня. В их глазах я видел любовь, но не доверие, которого я ждал.
Однажды я решил, что нашёл человека, который поверил мне. Это был приглашённый отцом доктор. Маленький лысенький старичок слушал меня с явным интересом, задавал вопросы, которые мне очень нравились, ибо именно мои уверенные ответы на них должны были убедить его, а затем и всех остальных, в реальности моих приключений. С нетерпеливым оживлением и восторгом я рассказывал свою историю, а старичок всё повторял «очень интересно» и качал головой. Всю следующую неделю, в ожидании новой встречи, я припоминал подробности своей одиссеи и представлял, как будет удивлён мой новый внимательный слушатель. Но вскоре это «очень интересно» меня стало раздражать. Слова произносились старичком с неизменной интонацией, он выдавал их словно пилюли, которые мне необходимо вовремя принять. Через три недели я не выдержал и, обозвав его болваном, сгрёб в охапку, и выставил за дверь. Старик больше не появлялся в нашем доме, но с его исчезновением пропал и мой последний слушатель.
Пора бы уже и написать, в чём причина моих болезненных переживаний, но никак не могу решить, где же начинается моя история. Может быть, первый намёк на то, что предстояло мне пережить, был дан в тот день моего рождения, когда шумная компания моих друзей (теперь уже бывших друзей или никогда ими не бывших), подъехав к крыльцу нашего дома, достали из багажника огромную коробку, перевязанную красным бантом. Тот день был ещё далёк от начала моей новой жизни, но подарок был знаком из будущего. Я думаю, что Судьба всегда предупреждает человека о том, что с ним произойдёт. Она даёт человеку (если он достаточно проницателен) подготовиться или, быть может, изменить будущее, но мы проходим мимо этих знаков и только позже вспоминаем о холодке, пробежавшем по спине, когда Судьба лишь намекнула о грядущем.
В ящике под красным бантом оказался маленький забавный медвежонок. Весь день его тискали девчонки, а зверёныш сердито рычал и кусался. К вечеру о нём забыли. На следующий день служанка нашла медведя спящим на полу. Вопли испуганной женщины собрали вокруг неё всех обитателей дома. Бедная Настя, желая убрать мохнатую игрушку, подняла медведя, который, недовольно рыкнув, вцепился когтями в её руку.
Этот маленький смешной зверь несколько месяцев жил в доме. Но медведи, оказывается, очень быстро растут, и поэтому в саду сделали вольер, и кому-то было поручено следить за ним. Я редко вспоминал о своём подарке. Иногда, оказываясь рядом с клеткой, мне казалось, что медведь рад приходу своего хозяина. Зверь бережно брал из моих рук морковку и благодарно глядел в глаза. Но однажды, навестив своего медведя, я собрался уходить и вдруг, как будто что-то вспомнив, я обернулся. На меня смотрели глаза дикого зверя, готового разорвать, убить, уничтожить человека, посадившего его в клетку. Вот в этот миг я должен был понять, что вскоре ждёт меня. А может быть, в этот момент Судьба решила, каким именно сделать моё будущее. Встретив мой взгляд, медведь отвернулся, я с тех пор больше никогда к нему не приходил.
Несколько дней спустя уже я сидел в клетке. Как всё произошло? Я еду в машине по горной дороге, а затем, как смена кадров, я уже в прозрачном ящике, в котором предстоит прожить миллион лет. Я не терял сознания (думаю, что не терял, во всяком случае, я в него не приходил, как обычно это происходит после обморока, когда в первый миг не помнишь, кто ты, где и сколько прошло времени, когда пьян от этой пустоты и какой-то восторг кружит голову). Как будто кто-то щёлкнул пальцами – и я уже в другом пространстве. Может быть, так и приходят в иной мир. Одно время думал, что я умер. Кто-то на горной дороге выстрелил мне в голову, и раз – я уже тут. Это явно не был рай. Но, несмотря на весь ужас моего положения, вскоре я понял, что это и не ад. Я был в ином мире.
Напротив меня стояли коричневато-зелёные горки, похожие на заплесневелый шоколадный пудинг. Не знаю, где у них были глаза, но я чувствовал, как они смотрят на меня. Попятившись назад, я упёрся в мягкую стену. И чем сильнее я прижимался к ней, тем настойчивее она выталкивала меня обратно. Взревев, я рванулся вперёд, но как теннисный мячик отскочил от упругой прозрачной стены. Я оказался в клетке, в которой как будто не было стен, но которая не выпускала из себя. Безумный страх охватил меня, кровь ударила в голову, в висках застучало. Не видя ничего перед собой, я стал метаться, натыкаясь на стену, которая ласково отбрасывала меня назад. Обессилев, я упал на пол и заплакал. Нет, я громко, во весь голос заревел. Со мной никогда такого не было, разве что только в далёком-далёком детстве. Слёзы текли каким-то нереальным мощным потоком, перехватывало дыхание, и я громко всхлипывал, глотая воздух. Я чувствовал себя беспомощным ребёнком, которого наказали, и он не может понять за что. Свернувшись калачиком на полу, я то успокаивался, всхлипывая всё реже, то, вдруг вспомнив о своей боли, вновь обливался слезами. Затем я уснул. Хотя трудно это назвать сном. Я провалился в какую-то бессознательную тьму.
