ГЛАВА ПЕРВАЯ
Апрель, 2007 год, Центральная Россия.
Камила.
Я услышала оглушающий, разрывающий тишину предродовой палаты на осколки, крик. Дернувшись, я поняла – это кричу я. Тело, горящее огнем, разламывающееся от боли, уже не принадлежало мне, не слушалось моего разума. Агония, разрывая, выкручивая всю меня, поднималась, все выше и выше. Я, вцепившись в края металлической кровати, снова закричала – умирая от боли. Все эти подготовки к родам – позитивное мышление, настрой на благополучный исход, правильное дыхание, гимнастика – все разбилось в пух и прах. Боль была слишком сильна, а я, судя по всему, слишком слаба. В короткий момент передышки между схватками, я устремила затуманенный взор в окно – там начинался рассвет.
- Тимур, где же ты, - еле выдохнула я, а потом, боль снова накрыла меня, заставляя еще сильнее закричать…
За два дня до этого.
Я с трудом поднялась с кровати – о да, с таким выдающимся животиком, делать это было непросто – кажется, он основательно примагничивал меня к постели. Накинув халат, я тихонько пошла на кухню. Стояло раннее, прохладное утро. Наш уютный дом утопал в мягкой полутьме. Я шла аккуратно, не торопясь, оберегая себя и то чудо, что было под моим сердцем. С кухни доносился приглушенный шум. Я прислушалась – кто-то делал чай. Охрана так рано приехала? Или же, муж поднялся ни свет ни заря? Для этого были, вероятно, особые причины. И в этот раз – не тренировки.
- Привет, - произнесла я, открывая дверь и заходя в комнату. Мой нос уловил приятный аромат чая с бергамотом – во время беременности, как ожидалось, мои вкус претерпели изменения, и я просто влюбилась в этот напиток. А ведь раньше предпочитала либо кофе, либо любой чай в пакетиках. Теперь подавай мне – настоящий, как говорит Тимур, чай – крупнолистовой, и непременно, свежий.
- Привет, - Тимур, обернувшись, послал мне теплую улыбку. Он, одетый в джинсы и темный джемпер, что-то ловко резал ножом и я, присмотревшись, поняла, что муж делает бутерброды с конской колбасой.
- Давай, я сварю еще кашу? – предложила я, застыв на месте и ожидая ответа. А хотелось сесть и начать завтрак. Очень. Я не была из тех беременных, которые поглощали пищу по ночам, поэтому утром я была особенно голодна.
- Давай сегодня без каши, садись завтракать, - Тимур поставил бокалы с чаем и бутерброды на стол, и, дождавшись, когда я сяду, сел справа от меня.
- Спасибо, ты, как всегда, заботлив, - испытывая искреннюю благодарность, прошептала я, поднося ко рту чай и делая медленный глоток сладкого напитка.
- Мне несложно, - муж приподнял уголки своих губ, одаривая меня теплой улыбкой. Удивительно, но я сразу почувствовала, как согреваюсь, и дело было тут не только в чае.
- Есть причина, почему ты так рано встал? – скорее утверждая, нежели спрашивая, произнесла я. В сердце уже успела закрасться тревога – каждая поездка Тимура, особенно, теперь, давалась мне нелегко.
- Да, мне нужно отлучиться на 3 дня в соседний регион, - Тимур окинул меня внимательным взглядом, - ты справишься? Что врач вчера сказала на осмотре?
- Она сказала, что мне точно еще недельки две ходить, - я грустно улыбнулась, - справлюсь ли я?
Вопрос повис в воздухе. Муж прошелся по мне задумчивым взором. Зелено-карие глаза источали принадлежащую лишь мне, нежность. И я мгновенно стала таять от нее. Тимур протянул смуглую руку и провел ей по моим распушившимся, после сна, волосам.
- Я не хочу уезжать, - произнес муж своим глубоким, властным – даже сейчас, голосом. – Но есть такое слово «надо», и я обязан поехать.
- Ясно, - я опустила взор, пряча от любимого свои глаза. Если раньше я была чувствительна, то теперь стала еще больше такой. Слезы уже были близко, но мне не хотелось расстраивать Тимура – тем более, перед дорогой.
- Эй, джаным, - чувственно протянул муж, и я лишь шумно вздохнула, выдавая свое состояние. Теплые пальцы коснулись моей прохладной щеки. Эти пальцы бережно прошлись по моему лицу, обрисовали контур губ и опустились на мою ладонь. Я подняла на Тимура грустный взгляд. Мой муж смотрел на меня с любовью.
- Три дня пролетят незаметно. Лучше решить дела сейчас, нежели потом, когда наш ребенок родится, - Тимур наклонился ко мне, целуя в висок. Я сомкнула веки – в который раз от нахлынувших чувств. Во мне боролась рассудительная, взрослая женщина и та пугливая девочка, нуждающаяся в заботе. Я заставила себя улыбнуться и, из последних сил сдерживая слезы, произнесла:
- Езжай спокойно. Я понимаю, что это ты делаешь для всех нас.
- Спасибо за понимание, - муж благодарно улыбнулся мне и поцеловал в губы – долгим, полным нежности, поцелуем. Я наслаждалась этой лаской, впитывая ее в себя, пытаясь запомнить этот благословенный миг. Увы, он был прерван звонком на телефон. Нехотя, Тимур отстранился от меня и ответил.
- Братья уже здесь, - сообщил муж, поднимаясь на ноги. – С тобой останутся Наиль и Ильнур. Я еду с Рустемом.
- Хорошо, - я начала медленно подниматься из-за стола, и муж придержал меня за предплечье, - спасибо, Тимур.
Теплая ладонь опустилась на мой животик. Я замерла, наблюдая за мужем – он наклонился, целуя меня в живот, что-то шепча. Как я любила эти мгновения! Тимур погладил его, а затем, выпрямившись, обнял меня – бережно, чтобы не причинить дискомфорта. Я всхлипнула. Ну, вот, пожалуйста, все-таки расплакалась.
