— Хочу сказку! — заявила Лала и хлопнула ладошкой по покрывалу, на котором они со старшей сестрой устроились. Тень от кроны падала на их вихрастые светло-русые головы, оставляя солнечным лучам спины и ноги, скрытые под одинаковыми светло-голубыми платьями.
— Сказку? — переспросила Лэссия и хитро прищурилась. — Снова?
Лала радостно закивала. Ей уже исполнилось девять. Возраст не ребенка, а юной девушки, как любила говорить няня Дрю, но это не мешало малышке любить сказки. Да и кто не любит сказки? Все их любят, что маленькие девочки, что взрослые женщины. Вот только верить в них позволительно лишь в самом нежном возрасте.
— Да! — улыбнулась Лала. — Снова. Хочу сказку.
Сестры переглянулись и покосились на меня.
Если бы кто-нибудь взглянул сейчас на идиллическую картину под ветвями старой яблони, то ни за чтобы не поверил, что сейчас рядом с деревом находилось не две, а три девушки. А все потому что я, средняя из сестер, не лежала на покрывале и даже не бродила по пока еще густой и зеленой траве среди деревьев, а устроилась на ветке яблони.
Бороться со мной перестали еще пять лет назад, хотя денег на новые повседневные платья хватало. Просто наша домоправительница решила, что нервы ей дороже любых денег. О моем нарушении допустимых норм никто за пределами поместья не знал, а если и знал — не ругал. Я же не пыталась довести окружающих до нервного срыва, а потому всегда переодевалась в платье по первому требованию приставленной к нам мадам Дрю, последние восемь лет исполнявшей для нас роль нянюшки.
Сейчас на мне были узкие штаны из коричневой кожи и длинная рубаха из выгоревшей на солнце зеленой холстины. Совершенно мальчишеский наряд, не достойный того титула, который мне достался по праву рождения. Я почти сливалась с веткой. И только волосы, такие же светло-русые, как у сестер, выдавали мое присутствие.
— И какую же сказку ты хочешь? — спросила Лэсс, стоило мне расслабленно кивнуть, и взлохматила и без того растрепавшиеся косы Лалы.
— Про злую королеву! — объявила сестра, и я беззвучно захихикала. — И злого короля. Про их уродливых и завистливых детей.
— Любишь ты эту сказку, — сказала Лэсс и хрюкнула от смеха. — И зачем наговаривать на тетю с дядей?
Лала заворчала себе под нос. И Лэссия тут же сдалась, пообещав:
— Будет тебе сказка. Лира?
Я слезла с ветки и уселась в паре шагов от сестер. Я любила эту нашу игру. Лэсс всякий раз сочиняла новую сказку. Иногда это была веселая история, где все герои были милыми и добрыми, но чаще сказки старшей сестры повествовали о той самой злой королеве.
— Что ж... — задумалась Лэссия, глядя на нас. Ей явно не хотелось выдумывать мрачную историю, сидя днем под старой яблоней. На нас сверху смотрело ясное голубое небо, в воздухе еще пока не чувствовалась приближающаяся осень, и даже листья на деревьях были все как один зеленые. — Жили-были в одном из двенадцати царств в одном из двенадцати государств два принца. Одному предстояло стать королем своего маленького королевства, а другому — советником короля. Но всю свою жизнь наследник завидовал младшему брату, ведь тот был и умнее, и красивее. Не раз шпионы доносили наследнику, что его подданные желают видеть на троне вовсе не старшего, а младшего из принцев. От того, чтобы изгнать брата, будущего короля отделяло лишь то, что младший принц был предан короне до последней капли крови.
Я улыбнулась, представляя принцев. Высоких и русоволосых. Настоящих красавцев. Один в моем воображении неизменно занимал высокий трон из чистого серебра, а второй держался справа от брата, готовый в любой миг и прикрыть от опасности, и дать совет.
— Но вот однажды, когда старший принц уже носил королевский венец, оба брата решили жениться, — продолжила рассказывать Лэсс. — Король, связанный своим положением, согласился взять в жены принцессу из другого королевства, а его брат-советник предложил руку и сердце, но не какой-то принцессе, а девушке из старинного и обедневшего дворянского рода. Королевская свадьба была самым пышным торжеством за многие годы. Сотни гостей собрались на праздничный обед, сотню блюд подавали на праздничный стол, сотню белых голубей выпустили в небо, а колокола в столице неустанно звонили несколько дней, возвещая о свадьбе.
Свадьба младшего принца была гораздо скромнее и случилась на несколько месяцев позже, но юная королева с первых же дней возненавидела свою новую родственницу. Обе девушки были прекрасны, но жену советника не зря называли самой красивой во всем королевстве. А счастье, которое она не могла скрыть, делало ее не просто красивой, а чарующе прекрасной. Лицо же королевы часто отражало ее зависть, от чего красота девушки меркла с каждым днем.
Дни шли за днями. И вот спустя год обе юные жены произвели на свет первенцев. У короля родился сын, а у советника — дочь. Это на какое-то время утихомирило королеву. Но еще через какое-то время обе юные супруги родили дочерей, и все в королевстве заговорили о том, что вторая дочь советника прекрасна, как ее сестра и мать, а вот дочь королевы невзрачна и обязательно вырастет страшной уродиной. Это разозлило королеву. И она стала изо дня в день наговаривать на советника и его жену. Зависть короля, утихнувшая с годами, разгорелась с новой силой. Сначала он услал из столицы в третий раз беременную жену советника, а после ополчился и на самого брата. Королева смотрела на происходящее и радовалась. Когда же у жены советника родилась третья дочь-красавица, королева добилась того, чтобы женщину выслали не просто из столицы, а в удаленное поместье, где лишь очень узкий круг людей мог бы увидеть, как красивы дочери советника. Через месяц после родов, не оправившись от тяжелого переезда, жена советника умерла, а сам он скончался через год, не вынеся потери жены, разлуки с детьми и травли со стороны королевы.
