>Глава 52
"Поездка в отделение Пенсионного фонда"
Не будь сладок – иначе тебя съедят.
Не будь горек – иначе тебя выплюнут.
Лучше дважды спросить, чем один раз блуждать.
Еврейские пословицы
Автобусный этап долгого пути
Автобус двигался медленно, старательно объезжая припаркованные к тротуару вкривь и вкось автомобили. Те стояли и в два, и в три ряда, и более… словно так было разрешено правилами дорожного движения, разметкой и дорожными знаками.
Чехарда на улицах творилась полная. Какая-то неразбериха…
Хаос наблюдался… Вседозволенность… Сплошной беспорядок и кавардак…
Откровенный беспредел… Чудовищная безалаберщина…
Такая откровенная чертовски-дьявольская сумятица была с правой стороны рейсового городского автобуса. Настоящее автоуродство там наблюдалось в виде хаотичного нагромождения легковых и грузовых машин всевозможных марок и моделей.
Грамотные водители так себя не ведут.
Сведущие шофера по правилам машины ставят.
А с левой стороны движущиеся в попутном направлении машины беспардонно пытались всех обогнать. Вот наглецы… Вот нахалы… Вот хамы…
Шофера зычно сигналили, выдавливая из клаксонов диковинные звуки на все лады!
Моторы ревели, грозно и свирепо рычали, как будто напугать хотели или задавить участников дорожного движения. А некоторых непослушных и вовсе расплющить своими широкими колёсами… да и сожрать с потрохами: до винтика, гаечки и шайбочки!
Амортизаторы и рессоры злобно стучали, как будто зубами с голодухи лязгали!
Подвески противно скрипели! Скрип… скрип…
Тормоза неистово визжали, будто бы последний миг доживали!
Шины крутились, яростно и споро разбрызгивая мутную и гадкую, пенистую и маслянистую жижу по проезжей части.
Снежная каша серого цвета летела во все стороны!
Дым стоял коромыслом! Как радуга после дождя.
Бой в Крыму, всё в дыму, ничего не видно.
Так юморные люди говорят в таких диковинных случаях.
Но сейчас именно так происходило. Ей богу.
Обстановка как на войне гражданской… – все стреляют, взрывают, орут чего-то…
Грохот неимоверный стоит. Гвалт. Гром и молнии!! Громыхание и грохотание во все стороны разлетается… и наоборот, со всех сторон в центр сходится.
Чудно. Смешно. Но это так и есть.
Чудно и смешно, если говорить культурными и непредвзятыми словами.
А если честно подойти к этому видению, то кошмар неописуемый вершился в этом конкретном месте.
Водитель зелёного городского рейсового автобуса-гармошки, грозно размахивая увесистым волосатым кулаком, старался этим своим откровенно хулиганским действием остановить вероятных нарушителей дорожного движения.
Иногда, когда всё-таки ему удавалось оттеснить зарвавшегося лихача или автохама, шоферюга хрюкал носом и тыкал в воздух средним заскорузлым пальцем, выставив его скрюченной волосатой сосиской, и грозился им то в боковое стекло, а то и прямо в лобовое, выкрикивая при этом различные сочные полуматерные непристойности.
При этом он искусно крутил баранку, обмотанную голубой изолентой, и виртуозно лавировал в этом искусственно созданном сумасшествии.
Да. Таковы реалии современного городского общества. И с этим не поспоришь.
***
Сидячие места в два или даже в три раза переполненном салоне были сплошь заняты другими пассажирами, такими же простыми и ординарными, как наш примерный Кульков Василий Никанорович, направлявшийся в отделение Пенсионного фонда за справкой для поликлиники. Но те люди-пассажиры, которые теперь сидели на мягких сидушках, гордо развалившись как баре, были более раскованными и удачливыми по жизни; они были гораздо юркими, ловкими, шустрыми и пронырливыми.
Автобус тем не менее двигался по маршруту.
Шоферюга то матерился на кого-то, то хохотал отчего-то, то молчал двусмысленно.
Что у него на уме? Непонятно.
Теснота внутри неимоверная. Теснотища немыслимая. Горошинке негде упасть.
Василий Никанорович стоял в проходе, удачно зацепившись рукой за поручень, и озирался по сторонам. Время от времени он пытался что-то спросить у окружавших его людей. Но желающих подсказать не было. Ни одного. Кто-то просто молчал, глядя на него как баран на новые ворота; другие с явным пренебрежением отводили глаза в сторону; третьи вовсе либо не замечали его, либо сомнительно пожимали плечами, мол, хрен знает, где это находится, дескать, купи себе путеводитель и смотри в него в своё удовольствие; четвёртые нагло, нахально, даже слишком дерзко, посылали куда-то далеко-далеко от этого места… – типа на хутор бабочек ловить… или в какую-то дивную и чудную во всех смыслах неопределённость… в чуждую расплывчатость… в неясность… в мутность… в туманность… может, и далёкой астрономической Андромеды…
Некая сердобольная бабуля, божий одуванчик, с огромной обшарпанной со всех сторон брезентовой сумкой грязно-лилового цвета на хлипких скрипучих колёсиках сжалилась-таки над ним, над бедолагой, смилостивилась. Она в ответ на его очередной вопрос, когда он слёзным голосом упрашивал всех рассказать, где находится то, куда он едет… всё-таки подробно рассказала, как добраться до местного отделения Пенсионного фонда, с какой стороны входить в здание и в какой кабинет занимать очередь. Ещё некоторые важные подробности добавила… практического, так сказать, назначения.
