1
Январь 1775 года. Небольшая деревушка Подмосковья
– Труу! Стой! – мужик в козьем полушубке остановил телегу и спрыгнул в сугроб.
Дверь обветшалой избы отворилась и выбежала женщина, кутаясь в пуховый платок.
– Что так долго Петруша, обед стынет.
– Эх, не до обеда мне, – ответил он, распрягая повозку.
– Неужто защитника нашего поймали? – ахнула жена.
– Поймали Емелю, сам видел, как зверя, в железной клетке к царице на суд повезли.
– Ах, что ж теперь-то будет?
– Ничего не будет, – мужик завёл лошадь в сарай и она жадно принялась жевать сено. – Мы его дело продолжим. Русский мужик толстокож и безграмотен, но в обиду себя не даст, – Пётр закрыл сарай на щеколду.
– Нужно ли все это? Зачем Петруша, зачем. Уже ничего не исправишь. Государыня полка солдатские по всей Руси разослала, чтоб бунт подавить. Вы с мужиками недоброе затеяли, боюсь я.
– Иш пугона ворона, – улыбнулся он и обнял жену. – Не бойся Дарьюшка.
Скрипнула дверь, из дома выбежал парнишка десяти лет.
– Папка приехал!
– Эх! – мужчина поднял сына. – Как дела Митька, за всем уследил, ничего не забыл? – отец поставил мальчика на ноги.
– Так точно! Козы накормлены, на чердаке чистота, – отчеканил Митя.
– Зато в погребе беспорядок, – ответила мать.
– Это не я, а Машка, – мальчик указал на пятилетнюю девочку, стоящую в дверях.
– Оба хороши, – сказала мама. – Следующий раз по углам расставлю, спокойней будет. Марш в дом, простудитесь.
Дети юркнули за дверь.
– Шалуны, никакого сладу, – улыбнулась Дарья. – Идем обедать, проголодался небось.
– Не то слово.
Муж с женой вошли в дом. Стол был накрыт. Пётр снял валенки и полушубок, и поднес ладони к огню в печи.
– Морозный сегодня день. До костей так и пробирает, – он втянул носом воздух. – Вкусно пахнет.
– Щи, – сказала Маша. – Я сама готовила.
– Не правда, – Ответил Митя, садясь на лавку. – Ты маме помогала. Помогать и делать самой – две большие разницы.
– Это не так, – обиделась девочка.
– Так, так, – подтрунивал мальчик.
– Довольно задевать сестру, – отец сел за стол и зачерпнув ложкой щи, отправил в рот. – М-м-м, вкусно, – он поглядел на дочь и жену. – Вы потрудились на славу. А я продал три картины нашему барину.
– Это хорошо, – одобрила жена.
– Он заплатил немного, но ему понравились.
– Пап, а я тоже кое-что нарисовал. Хочешь, покажу?
– Конечно.
Митя пулей вылетел из-за стола и помчался на чердак. Вскоре он предстал перед родителями, показывая свое изобретение.
– Что это? – спросила мама.
Отец внимательно рассматривал рисунок.
– Я ещё не придумал что это.
– Интересно, – одобрил улыбкой отец. – Похоже на лодку. Но лодки не плавают под водой.
– У неё есть крыша и окошки, чтобы на рыб смотреть, – гордо ответил мальчик. – Эта лодка плавает по дну моря.
– Так не бывает, – отозвалась сестра. – Если она на дне, значит утонула.
– Бывает, – настаивал брат. – Я ее во сне видел.
– Пусть будет так, как ты говоришь, – одобрил отец. – А теперь давайте обедать.
За окном раздался топот, ржание коней и какой-то шум.
– Это еще кто? – Пётр направился к двери.
Как только он её открыл, его схватили солдаты и швырнули лицом в сугроб.
– Дети, спрячьтесь, – шепнула мать и выбежала на улицу.
Суровый офицер сидел на коне. Трое солдат подтащили к нему Петра и поставили на колени.
– Батюшки, что вы делаете?! – завопила женщина. – Мы мирные крестьяне! Мы ничего не сделали!..
– Уходи! – выкрикнул муж, и его в тот же миг ударили стволом ружья по спине.
Дарья рухнула на колени.
– Помилуйте! – взмолилась она.
Офицер спрыгнул с коня и размеренным темпом произнес:
– По приказу государыни царицы всея Руси Екатерины, все кто причастен к восстанию и не повиновению её величеству, должны быть казнены.
– Вы украли у нас свободу! – гордо выговорил Пётр и за свои слова получил пинок в бок.
– Повесить его на этом дереве, – докончил офицер.
– Нет, он ни в чем не виноват, – Дарья вцепилась руками за одежду офицера.
– Уйди женщина, – офицер хлестнул её плетью по рукам.
Дарья зарыдала, сквозь слёзы бормоча молитвы.
– Не бейте маму! – выкрикнул Митя, подбегая к ней.
Мать схватила сына и прижала лицом к себе, чтобы он не видел этот ужас.
Петру связали руки и усадили на коня, затянули удавку на шее, один конец которой привязали к толстой ветке раскидистого дуба.
Митя вырвался из маминых рук и подбежав к офицеру стал колотить его руками крича:
– Отпустите папку! Отпустите!
– Сынок, не надо! Сынок, иди ко мне! – кричала мать.
Офицер наотмашь ударил мальчика, и тот отлетел в сторону, ударившись о полозья телеги головой.
– Митенька! Сыночек мой!
Мать подбежала к сыну, голова его была разбита и сочилась кровь, он лежал не шевелясь.
– Ироды, убийцы! – выкрикнула женщина, обнимая тело сына.
– Что ты сделал с моим сыном!? – оглушающе пронесся вопрос Петра.
– Тоже, что и с тобой бунтарь.
– Русь запомнит Емельяна Пугачёва и всех, кто сложил за него головы!
– Непременно, – офицер хлестнул коня плетью и тот сорвался с места.
– Прощай!.. – успел выкрикнуть Пётр, перед тем, как жесткая студёная веревка сломала ему шею.
– Будьте прокляты вы и ваши дети до скончания веков! – Дарья злыми опухшими от слёз глазами уставилась на офицера. – Будьте прокляты!..
