Вода казалась излишне тёплой, даже липкой. Возможно, от волнения. Матецкий сделал два полновесных гребка и причалил к бортику бассейна. Прямо перед ним красовалась мозаика, на которой была изображена картина Кронина «Звезда немого кино».
Задумчивая дива в белом смотрит на море с яхты. Он уже отчаялся её найти на рынке и решил запечатлеть вот в таком виде – в технике древнеримской мозаики.
– Осталось ещё ковёр соткать с этим грустным ликом, – скривила лицо Магда, его давнишняя подруга, перешедшая из разряда любовниц в разряд непонятно, как назвать какого члена семьи без официального оформления.
Она жила у него в доме, ездила с ним в разные красивые поездки и спокойно терпела его появляющихся и исчезающих любовниц. Близкая подруга без пола и возраста. Ещё консультант по всем вопросам кроме бизнеса, и то последнее время стала совать туда свой маленький круглый монголоидный нос.
Магда и нашла след. Картина хранилась последнее время у коллекционера Александра Горохова в Москве.
Матецкий услышал новость, заметно напрягся, так как не ожидал, что она всё-таки у Горохова, собрался с мыслями и решил её купить за любую цену.
Старик Горохов ни в какую. Гнал от себя всех его представителей, на письма не отвечал.
– Я бы его прибил, этого маразматика, но где картина-то? – вздыхал Матецкий.
И вдруг, как гром с ясного неба – Горохов приказал долго жить. И непонятно кому оставил свои несчётные денежки, особняки – один в Подмосковье, второй на берегу Чёрного моря, крутые тачки, а главное, коллекции. У него всё было тут, загранице Горохов не доверял, так как закончил советский политический ВУЗ, где ему прочно зацементировали идеологические устои и взгляды на мир в целом. Это не помешало ему стать богачом. Просто так жизнь сложилась. Удачно.
Удачно, но не совсем. Детей ему Бог не дал, ни законных, ни внебрачных, ни даже племянников.
В итоге, всё досталось Ване Морозову, его последнему телохранителю. Картина, соответственно, тоже.
– Это ещё что за чел? Соберите-ка мне инфу быстро, – приказал своим людям Матецкий.
– Математик, спортсмен, ай-тишник, самбист, играет на пяти инструментах, в армии служил в космических войсках, недолго сидел, но оправдан, холост, – получил ответ миллиардер Лев Матецкий и опять задумался.
– Свяжитесь с ним!
– Исчез в неизвестном направлении. В контакты не вступает.
– Это ещё почему? – недоумевал Матецкий.
Магда сразу решила взять быка за рога и заняться этим Ваней. Она связалась со своим старым другом-ментом, и тот ей посоветовал одно интересное агентство под названием «Сирин».
– Они кого угодно найдут и привезут, – сказал друг-мент, – если вы сойдётесь по условиям и цене.
– Нашёл чем угрожать Матецкому! – упрекнула его Магда.
Она позвонила ему на следующий день, и они обговорили встречу в офисе «Сирина».
Лев Михайлович любил посещать город на старенькой невзрачной машине, нацепив на себя чуть ли не тренировочный костюм. Он это называл «королевский выезд».
В небольшом, но дорого обставленном по последней офисной моде офисе «Сирина» его приняли радушно и трепетно. Обо всём договорились, по цене сошлись. Директриса, женщина непонятного возраста, но явно уделявшая своей внешности максимум внимания, оставила хорошее впечатление.
Начались поиски Вани.
– Они нашли его, – заявила Магда за вечерним чаем с малиновым вареньем. Матецкий любил два вида варенья: малиновое и из чёрной смородины. Как с детства полюбил, так и оставил в списке своих предпочтений.
– Да ты что! И где же? – он чуть не поперхнулся от радости.
– На Карибах в одном отеле. Отдыхает от пережитого и свалившегося.
– Как считаешь, сколько этой бабе лет из «Сирина»?
– Это ещё зачем?
– Ну, сколько?
– Лет шестьдесят, а что?
– Вот и я так решил. Далеко после климакса, – глотнул из чашки, – Молодец однако. Оперативно сработала. Что теперь? Пошлют к нему агента на Карибы?
– Да, как ты с ней и договаривался. Нам остаётся только ждать.
– Я ей позвоню завтра. Спрошу, как там с агентом. Хочу посмотреть на это чудо, которому плачу такие бешеные бабки.
– Не сомневаюсь, что это будет опытный сотрудник. Хотя Ваня, судя по его данным, выглядит крепким орешком. Войти в доверие к Горохову ни у кого раньше не получалось, насколько я помню.
– Ну, под старость, а если она ещё и одинокая, люди становятся сентиментальными, включают философские потуги, готовятся встретиться с Господом Богом. Ване повезло, я так считаю. Посмотрим. Но почему он прячется?
– Так я договариваюсь о встрече с агентом? Ты так хочешь?
– Именно. Думаю, «Сирин» мне не откажет. Как зовут директрису, я подзабыл.
– Елена Ивановна.
– Не Рерих, я надеюсь?
– Причём тут это? Вечно у тебя в голове какая-то перестрелка.
Через два часа отзвонилась сама Елена Ивановна.
– Агента прислать к вам или Лев Михайлович подъедет в «Сирин», как в прошлый раз?
– Я перезвоню, – ответила Магда.
Матецкий не захотел раскрываться и показывать агенту кто он и где живёт. Согласился на встречу в «Сирине».
Приехали на следующий день.
В кабинет вошла девушка на первый взгляд лет двадцати с маленьким хвостиком, но сколько ей было на самом деле, Матецкий засомневался, уж больно хваткие были её тёмно-карие глазки. Красотка. Ноги, фигура, точёные ручки и обворожительная улыбка. Омут.
