Эту книгу я писал дольше всех остальных своих произведений и, как мне кажется, не зря. В ней я собрал все свои мысли и чувства, рассказал о том, что думаю на самом деле о дружбе, любви, жизни и смерти. Каждое слово, каждая реплика главного героя – это моя реплика, потому что я писал этого персонажа с себя. Он неидеальный, в нём много недостатков и большое количество грехов, лежащих на душе.
Данное произведение – самая большая и объёмная работа последних лет. В ней собраны все события последних месяцев 2017-го года и начала 2018-го. И связаны эти события с моими друзьями.
Именно им и посвящена эта книга. И я надеюсь, что она понравится и всем остальным, кто решить узнать, что же скрывается под обложкой.
Тому, кто значил для меня всё.
«Свобода – это возможность выбирать, отчего тебе будет больно».
Первый снег был для меня символом смерти. В ноябре, когда с серого неба только начинают падать первые влажные хлопья снега, превращающиеся на следующее утро в грязь и слякоть, умирают чаще всего. Сколько лет я наблюдал эту странную закономерность, сколько раз приходил на чьи-нибудь похороны на старом кладбище, где даже не было именных надгробий – одни деревянные кресты да могильные холмики, – сколько мне было тошно смотреть на до ужаса бледные лица мертвецов. Но каждый раз я повиновался незримому ведению сердца и продолжал идти по этому колесу Сансары словно заворожённый… красотой погибели.
И в тот день, когда всё начало меняться, я вновь заглянул смерти в глаза. И едва смог отвести взгляд.
Кто бы мог подумать, что обычная прогулка в лесу может обернуться чем-то ужасным? Кто бы мог подумать, что это запустит ту цепь событий, за которую мне стыдно больше всего в моей жизни? Никто.
Я бежал по лесу вот уже несколько минут, но погоня не отставала. Дыхание сбилось, лёгкие, да и всё тело одеревенели, морозный воздух обжигал изнутри, но остановиться я уже не мог себе позволить. В тот момент мне пришлось сделать выбор – своя жизнь или жизнь другого.
Перед глазами всё ещё всплывал помутневший от адреналина в крови образ мужчины, лежащего на холодной земле. Кровь на снегу, на одежде, лице – везде и всюду. Над ним склонился мой старый знакомый – Закари. В его глазах пылал огонь неудержимой ярости, жажды мести. Я наткнулся на них случайно, но именно это и повергло меня и многих других в пучины беспросветного мрака.
Закари убил мужчину прямо у меня на глазах, просто воткнул нож в горло, затем в живот, медленно потроша свою жертву. Я стоял поодаль, надеясь, что тот меня не заметит, но стоило мне сделать шаг назад в надежде скрыться, забыть о том, что видел, как предательски хрустнула под ногой иссохшая ветка. Закари обернулся и тут же кинулся на меня.
И теперь мне оставалось лишь бежать всё дальше и дальше, вглубь леса, молясь всем известным богам о том, чтобы в этот несчастный ноябрьский день я остался в живых.
– Стой! Стой, я тебя всё равно достану! – кричал он мне откуда-то сзади. Его голос срывался, ужасно хрипел, но жажда жизни была сильнее, и с каждым его словом я будто бы ускорялся. Вокруг всё превращалось в одно сплошное пятно серой грязи, но передо мной, вдали блестел слабый огонёк – то ли галлюцинация, то ли свет цивилизации.
– Хватит! Я тебя не трону! – продолжал он кричать, но я не поддавался на этот дешёвый трюк. Мы оба знали, что он убьёт и меня, чтобы больше не осталось свидетелей.
Каждая минута погони растягивалась вплоть до вечности, я выбивался из сил, и где-то в голове промелькнула мысль о том, что мне суждено умереть прямо здесь и сейчас.
Однако пробежав ещё несколько метров я почувствовал как гравитация с огромной скоростью потащила меня вниз.
Удар.
Ещё удар.
Холодная земля крутого обрыва оказалась жёсткой, с торчащими корнями многовековых деревьев, с грязью и снегом, заваливающимся за шиворот и даже в рот. Я катился вниз несколько секунд, после чего на пару мгновений наступила тьма.
В то мгновение обезоруживающей пустоты и тишины я только и мог думать, что о смерти. Она была везде, всегда, она была частью нашей и без того невеселой жизни, как, например, покупка дома или рождение ребёнка в новоиспечённой семье. И ошибкой человечества было лишь её непринятие, отказ верить в то, что смерть может быть где угодно: за каждым углом и в каждой тени, в стакане с вином и даже в обычной прогулке по лесу. Я не знал, могу ли принять смерть такой, какой она предстала передо мной, но мне больше ничего не оставалось. И когда я уже готовился умереть от потери крови, от разрыва сердца беспощадным ударом ножа, от болевого шока – от чего угодно, – мне вдруг захотелось открыть глаза и в последний раз посмотреть на то, каким мир проводит меня на тот свет.
Закари стоял надо мной, даже в полумраке оврага, в который я свалился, было видно, что он весь перемазан в крови, а в его глазах горели страх и ненависть. Два странных чувства совместились в нём, и я его понимал и в один момент даже был готов простить его, но тут же вспомнил, зачем он навис надо мной.
