Шайло
– Пожалуйста, Ма-Ма [1], ты же обещала, – умоляла я. Она потянула за толстую веревку, подтягивая ловушку для рыб, привязанную к причалу, и вывалила улов в сине-белый бак с водой. – Это единственное, что я хочу на день рождения.
– Ах, моя крошка. – Всплеснув руками, она повернулась ко мне. Лицо бабули обветрилось, еще больше подчеркивая старую кожу. Оно было морщинистым, а глаза – чистейшего серого цвета. Как арктическое озеро. Мои глаза были того же цвета, вот только они больше напоминали штормовое небо без проблеска ясных лучей солнца.
Я бросила на нее свой лучший щенячий взгляд и мило улыбнулась. Она небрежно ущипнула меня за щеку. От ее рук пахло раками.
– Как я могу отказать такой мордашке?
Она почти согласилась. Все происходило взаправду. Я так сильно волновалась, что меня едва не стошнило. Рой шершней заполнил желудок. Сегодня тот самый день, когда я наконец-то узнаю, что уготовано мне в будущем.
– Я хочу знать все. – Древесина под ногами скрипела при каждом шаге. Бак с речными раками ударялся о мою ногу, пока мы шли к дому.
Ма-Ма включила шланг, и я помогла ей промыть всю живность. Этим должен был заниматься мой брат Лэндри, но он ушел гулять со своими друзьями, совсем забыв про меня. Как обычно. Я не очень-то любила заниматься подобной работой, однако жалобы не помогли бы ускорить процесс. Когда вода стала прозрачной, а раки – чистыми, я сразу же отнесла бак в дом, желая поскорее закончить работу, пока Лэндри не вернулся домой со своими друзьями-идиотами и все не испортил.
Фонари, подвешенные к деревянным балкам, покачивались на ветру. У входа в дом меня встретил керамический аллигатор. Мы жили на болоте в лачуге, бирюзовая краска которой облупилась, обнажив серые бревна под ней. Железная крыша обветшала и заржавела от времени. Я отодвинула в сторону ударную установку, клавишные и гитары, которые теснились в гостиной, где мы проводили репетиции, и отнесла бак на кухню, поставив его на линолеум цвета авокадо.
Мы с бабулей по очереди вымыли руки в кухонной раковине средством для мытья посуды с ароматом лимона. Бледный солнечный свет, пробивавшийся сквозь лысые кипарисы за кухонным окном, заливал кухню медовым сиянием, отчего та выглядела теплой и уютной, а не убогой. Пока я вытирала руки о толстовку с эмблемой группы The Saints [2], в голове проносились разные варианты вопросов: «Стану ли я знаменитой?», «Влюблюсь ли я… и кем он будет?», «Будет ли он красивым? Богатым? Музыкантом?».
Ма-Ма подняла руку, заставляя меня замолчать.
– Тише, дитя. Тебе нужно успокоиться. Усмири свои мысли.
Сделав глубокий вдох, я кивнула, затем села на покрытый необычной резьбой деревянный стул, стоявший у оранжевого кухонного стола фирмы «Формика».
– Ты не будешь гадать на картах? – спросила я, обводя взглядом комнату в поисках колоды Таро, которую бабуля использовала для гадания.
– Нет. У тебя и так сильная энергетика. А теперь хватит разговоров. Закрой глаза, – мягко произнесла она.
Я выполнила ее просьбу, и она взяла обе мои руки в свои шершавые ладони. Было так тихо, что я слышала биение собственного сердца и гул холодильника. Я ждала, ждала и ждала, пока не приоткрыла один глаз, потеряв терпение. Ма-Ма смотрела прямо перед собой, по всей видимости, пребывая в каком-то другом месте. В трансе.
Ее дыхание стало прерывистым, и она сжала мои руки так сильно, что мне стало больно. Но я не отстранилась. Когда Ма-Ма наконец заговорила, ее голос зазвучал иначе.
– Я вижу парня. – У меня перехватило дыхание. Парень. – Ваши пути будут пересекаться много раз.
Меня норовило спросить, как он будет выглядеть и как я узнаю его. Когда мы встретимся? Будет ли это Дин Бушон? Дин – лучший друг моего брата и ведущий гитарист в рок-группе, которую мы основали летом. Мне не терпелось задать миллион вопросов, но я промолчала, не желая прерывать ее.
– Ваши пути уже пересеклись однажды, но…
Я распахнула глаза. На ее лице отразилось беспокойство.
– Нет. – Она энергично тряхнула головой, отчего ее седые волосы разметались по сторонам. – Это был не он. Это был кто-то другой… кто отнял у тебя что-то ценное.
Что-то ценное? Например, что? Гитару? У меня имелось не так уж много ценностей. Ма-Ма и Лэндри самое дорогое… о, может, мама? Неужели он отнял у меня маму?
– Тот парень теперь мужчина. Он не раз спасет тебя. И тогда настанет твоя очередь спасти его.