В руку стих – была ведь львица
Нрава кроткого с лица,
А в делах – императрица.
В звёздной юбке – грозный царь.
А в семнадцатом то с башни
Броневой не большевизм —
Учредила бы бесстрашно
Мировой матриархизм.
И в империи новейшей
Не снесла б всевышний страх:
На миру – дворовых гейшей,
В храме – гейшев в орденах.
И другой номенклатуры,
Что, как хищное бюро,
Положить зрачки не дура
На народное добро.
Не снесла бы, разбросала б
Всех по полкам, по статьям.
Чистых всех – по пьедесталам.
А нечистых – по скамьям.
Сумасшествие такое —
Слаще сна и потому
С ума сшедший параноик
Превращает день во тьму.
Не угроза та, что всуе,
Ни тюрьма, и ни сума —
Всенародное безумье
Помогло сойти с ума.
Правят гон законы прайта:
Всё, как есть! Один на всех!
У людей другая правда?
Людям прайт не оберег!
Ненасытные шакалы
Не теряются в толпе.
Аппетиты не зашкалят
На добычливой тропе.
То завод, то целый город,
То ребёнка унесут.
Зашумит народ от горя —
Разведёт руками суд.
Так от нового уклада
С потемненьем в голове
Не предвидится порядок
Без царицы в голове.
Без царицы, как без бога
В голове и на душе,
Стало просто очень плохо.
Хуже некуда уже.
Без цариц, без львиц красавиц,
Без застенчивых подруг
Никому о громкой славе
Даже думать недосуг.
Вот зачем Восьмого марта
Лев – не лев, но спору нет
Каждый ставит жизнь на карту
За один простой букет.
Каждый бросил бы полцарства,
Как манто, под сапожки,
Нет – от щедрости лекарства.
Есть – живые васильки.
Не сорвать, к ногам не бросить,
Но осталось, так и быть,
Глаз космическую просинь,
Обжигаясь, пригубить.
