Светлой памяти Сэнди (Шурмана) О’Карпова
-Что, по-Вашему, это значит, а, Сотонэ? – выщелкнув за борт окурок сигареты, капитан первого ранга Ларин Эллиотт обернулась к старпому.
–Похоже, мы наживаем большие неприятности, мэм – степенно ответствовал пожилой монументальный моряк с роскошными седыми усищами, получивший с легкой руки боцмана Брайена кличку «Морж». Старпом основательно так облокотился на перила красного дерева и сделался похожим на огромный чугунный кнехт. С мостика прекрасно просматривалась акватория порта Дарметт, привольно раскинувшегося на берегах гигантской естественной бухты, на пять миль вдававшейся в побережье острова Помпеи. Поперек выхода из порта, откуда за прошедшую ночь как ветром сдуло все гражданские суда, катера ставили боновые заграждения (наплавные заграждения, иногда с пиками, перекрывающие проход в узкостях. Эффективны против катеров и судов небольшого водоизмещения – прим. авт.).
–Вы полагаете, война? – спокойным голосом спросила Ларин.
–Не полагаю, а уверен. Если еще не объявлена, то скоро, ждать недолго!
–Ждать? А старого бегемота … не хотите?!
–Мэм, эти спичечки – Сотонэ, украдкой ухмыльнувшись на соленое словцо своей молодой начальницы, кивнул на боны – наша «Титания», конечно, разметает, к бабке не ходить… А вот что будет далее – сие вопрос. И потом, ведь народ-то еще не до конца погрузился.
Старый моряк кивнул на пирс. Под высоченным бортом лайнера раздавалось гудение: сэнгерская колония торопилась покинуть негостеприимные берега королевства Помпея. «Титания», похоже, оказалась последним кораблем, способным эвакуировать сэнгамонских граждан из страны, являвшейся уже полтораста лет извечным антагонистом их Родины. Пирс напоминал муравейник: на борт пускали всех сэнгеров, того пожелавших. Затесалось, как слышала Ларин, и десятка полтора русских: дипломаты отправляли свои семьи прочь из Помпеи. Билетов, естественно, ни с кого уже не требовали. Хотя, если даже и нашелся бы какой-нибудь засранец с сэнгамонским гражданством, решивший по собственной воле остаться здесь, на негостеприимном острове, и предложить свои услуги кому бы то ни было, он вряд ли мог рассчитывать на что-то большее, чем концлагерь: помпейцы не жаловали перебежчиков.
Вдруг с пирса донесся ропот. Ларин перегнулась через ограждение крыла мостика и увидела, что помпейские полицейские разворачивают кордоны возле пирса, отсекая толпу от набережной. Кто не успел, тот опоздал… Ларин обернулась к матросу – секретарю (На гражданских судах и боевых кораблях сэнгамонского флота обязанности по заполнению вахтенного журнала возлагались на матроса – секретаря, постоянно находившегося на ходовом мостике – прим. авт.), склонившемуся над раскрытым вахтенным журналом:
–Секретарь, распорядитесь, чтобы вахтенные у трапа успокоили публику. Мы возьмем на борт всех до одного. Только пусть не орут в мегафон: помпи об этом знать необязательно!
Секретарь молча козырнул и потянулся к телефону. Набрав три цифры, отдал вполголоса короткое распоряжение.
–Сотонэ, похоже, из нашей «Титании» хотят соорудить самую большую сэнгероловку в мире! – Ларин пристально рассматривала боны в бинокль – Когда выйдем в море, удвоить наблюдательные вахты! Позаботьтесь о затемнении. Все передатчики опечатать: впредь до специального распоряжения объявляю режим полного радиомолчания. Скорее всего, они подстраховались на случай прорыва, нас могут торпедировать в открытом море. Ур-роды!.. Впрочем, будем рациональны. Вызовите Меллинджера, Сотонэ, и распорядитесь, чтобы оборудовали спальные места в салонах и коридорах, скатерти из ресторана первого класса пустите на гамаки. Штук пятьсот у нас в кладовках имеется, они прочные, из русского льна. Не хватит – используйте шезлонги с солнечной палубы! Да, пусть распорядитель рейса тщательно считает пассажиров. Нам же нужно будет кормить их, а провизии в обрез. А я пока что запрошу буксиры.
–Есть, мэм!
Сотонэ неспешной походкой вразвалку удалился с мостика. «Интересно, может хоть что-нибудь на Земле вывести Моржа из себя?» – в который раз мелькнула мысль у Ларин. Старика назначили в ее экипаж в начале года, когда все резервисты из торгового флота были призваны. Юджин Уолтер Сотонэ, урожденный Евгений Сатановский, приехал с престарелыми родителями из Одессы еще в Первую мировую (теперь уже Первую, а еще недавно – Последнюю из Войн, ха-ха!). Опытный моряк, работавший на должности штурмана в Российском обществе пароходства и торговли еще при царе, он повидал всякое. Что бы ни случилось, он сохранял полную невозмутимость, чем здорово помогал своим более молодым коллегам – судоводителям компании «Сэнг Нэвиглайнз», с которыми его свела судьба на борту старой прославленной «Титании». Ровный и вежливый с гораздо менее опытным начальством, требовательный, а когда надо – и лютый с подчиненными, Морж пользовался всеобщим уважением. Сейчас Ларин вздохнула спокойно: моржеусый педант-аккуратист четко выполнит все ее приказы, контролировать его попросту излишне.
Толпа с пирса, тем временем, приглушенно гомоня, по трапам втягивалась в чрево гигантского турбохода. Ларин отметила, что грузовые стрелы на баке так и остались закреплены «по-походному»: о серьезном багаже люди и не думали. Это изначально был не рядовой отход, а бегство, факт, предельно ясный для всех и каждого. Леди-капитан вздохнула и поднесла к уху черную трубку радиостанции ближней связи:
