Глава 1. Лола
Когда мне исполнилось 12 лет, я поняла, что меня привлекают мужчины на три жизни старше. Это случилось не внезапно. Просто кое-что произошло на даче у моей подруги Лизы. Внимательно препарируя прошлое, я вижу, что это в общем-то мелкое событие не стало главной причиной моих любовных предпочтений, но более ярко проявило их.
Лизина дача – небольшой деревянный домик с кухней и комнатой. Желтая краска сходит с наружных стен ломтями. Внутри в дождь течет с потолка – подставляем тазы. Дынь-дынь-дынь. За водой с привкусом песка надо идти с ведрами на колонку минут десять. От Питера два часа мимо полей, лесов и борщевиков. Они стоят вдоль дороги, покачивая тяжелыми головами так, словно вот-вот шагнут на асфальт.
– Кажется, из них мы в детстве делали трубки, чтобы стрелять горошинками, – предполагаю я.
–
Да ну, не может быть, это очень ядовитое растение, – сомневается мама.
Скорее ваши планы на вечер – ядовитые, думаю я, но ничего не говорю. За рулем бежевых «Жигулей» косматый дядя Слава, рядом с ним – крепко сбитая тетя Надя с красноватым лицом, в которое вставлены небольшие глазки. Это родители Лизки. Они наверняка спрятали в сумках бутылки со жгучей водой.
Моя мама, молодая женщина небольшого роста, сидит рядом с нами сзади. Волосы у нее коротко подстрижены, на лице легкий макияж. Иногда она напоминает маленькую удивленную девочку с большими темно-синими глазами. Но когда выпьет, сквозь любимое лицо проступают пугающие старушечьи черты: веки набухают, уголки губ и подбородок опускаются вниз, словно их тянут невидимые пальцы. В такие моменты я стараюсь не смотреть на нее.
Мы въезжаем на участок, разрезая глухую темноту бледными фарами. Выходим из машины и останавливаемся: трава по колено, в небе россыпь ярких звезд. Мама напоминает тете Наде:
– Помнишь недавно видели за городом Млечный путь? Такой яркий, с ума можно сойти!
Тетя Надя в ответ что-то хмыкает. Однажды она выставила меня полной дурой. Я рассказала ей, как мама поднялась на Эльбрус и смотрела на облака сверху.
– Ну и бред! – хохотала тетя Надя, – надо же такое придумать! Может, она еще на облаках летала, а?
Я тогда на нее страшно обиделась.
Мама и тетя Надя распространяли по квартирам биокорректоры для здоровья, «кольца любви», продлевающие половые утехи, и так называемые кремлевские таблетки от всего. Выезжали в небольшие города, разбросанные по Ленобласти, и часто возвращались домой затемно. Иногда, если не успевали на электрички, которые ходили чёрт-те как, ночевали на обшарпанных станциях.
Мама изо всех сил старалась заработать. В суровые годы засовывала высшее образование куда подальше и шла уборщицей на склад или продавщицей в ларек к «азерам». Несколько лет она стояла на раздаче в столовой для шоферов. Расплатилась за кооперативную квартиру, но потом все равно влезла в долги.
Живем мы бедно. Одноклассники иногда смеются надо мной, все-то они знают: «Ты на завтрак, обед и ужин жуешь только макароны с кетчупом!»
Пока мы с Лизкой, отмахиваясь от комаров, топчемся по темной шуршащей траве взрослые заходят в дом. Он оживает, озаряется охристым светом, и мы бежим внутрь. Нас быстро кормят бутербродами с чаем и укладывают в одну постель.
Между комнатой и кухней окно, затянутое белым кружевом занавески. Сквозь него просачиваются кривые отпечатки теней, взрывы смеха и перезвон стаканов. Мы пугаем друг друга историями о Пиковой даме, пока меня не начинает тошнить. Я и вправду верю: Пиковая дама явится, если, глядя в зеркало, призвать ее три раза. А потом будет сдавливать горло холодными пальцами, пока не задохнешься.
Лизка горячо шепчет мне на ухо свой сон, в котором ее папа превращался в рогатого монстра. Что-то неясное пляшет по стенам комнаты. Темнота растягивается резиновым полотном, наша постель раскачивается словно лодка.
Я вспоминаю, как прошлым летом мама решила покатать меня по озеру.
Теплые волны мягко набегали на узкую полоску пляжа, деревья задумчиво клонились к сверкающей воде, пели птички и жужжали пчелки – пасторальная картинка с открытки. Мама поймала лодочника и посадила меня в синюю лодку. Но как только качающаяся посудина поплыла к центру озера, раздался пронзительный крик. Я всегда была тихим, удобным ребенком и обожала воду. Но в тот раз была абсолютно уверена, что меня выбросит за шатающийся деревянный бок прямо на глубину, где поджидают акулы-каракулы. Они откусят мне руки-ноги, а останки останутся на дне и будут пугать рыб.
И теперь, ночью, мне казалось, что на кухне сидят не наши родители, а смешливые чудища, решающие, кого выбрать на закуску первым.
Скрипит пол, вот они уже идут! Я вся облита чем-то липким и с силой сжимаю подушку. Вспоминаю маленькую картинку из иностранного журнала: в комнату заглядывает мерзкая помесь крокодила с драконом. У окна, укрывшись занавеской стоят перепуганные дети, только ноги торчат. Найдет ли оно их?
– Да вроде спят уже, – раздается голос, хоть и травленый алкогольными парами, но вполне узнаваемый. Это моя мама зашла проверить нас. Все, наконец, затихает и я действительно засыпаю.
На рассвете две соседние постели все еще пусты, поэтому мы тихонько заглядываем в кухню из-за угла. Там что-то происходит. Посреди груды бесчувственных тел кто-то лихорадочно копошится.
