© Петр Альшевский, 2022
ISBN 978-5-0059-4467-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
История не про меня. Записанный телефон поликлиники мне бы скомкать, я же не собираюсь звонить.
Могила под Ржевом разорена.
Не меч, не доказано.
От археологов только шутки.
Железо заводит, от ржавчины в КВД… в общих чертах понимаю. Привет делегатам клинических неудачников!
Наука требует быть ответственным. «Воспаленный полдень» из Пушкина – да, лето раскатывается, и меня потянуло стонать.
Души, похоже, переселяются.
На айсберге я бы поспал.
Добрых снов, горячих кусачих подружек… вино ординарное полусладкое. Безукоризненная гусыня, зубы у тебя молодые… шея, походка, манеры. Как я тебя, не помню, назвал?
Дотянись рукой до меня.
Погладь меня, не грызи!
Новгородский колдун Леонтий, дамасский чародей Абдул Фарш… между ними выбирал я недолго.
НАЧИНАЕТСЯ былина,
бьется в сети камбала,
о ней больше мы ни слова,
прорвала и уплыла!
Привечаемый лучшими новгородскими людьми
колдун Леонтий
жил широко.
Дом у него каменный,
свиней полон двор,
плохо ли я вас кормлю,
мои хрюшки?
Отменно!
А чего тощие?
Кручина вас одолела,
из-за моей благоверной, смахивающей на вас
супруги
по-черному вы тоскуете.
Воробьи становятся все смелее. По подоконнику скачут, воспользовавшись, что окно настежь я распахнул.
До птиц, людей и насекомых был первозданный хаос.
Буря, каша, отсутствие направлений, временами возникающий свет.
Кто же его включал…
Абсолют.
Проверка освещения?
Он не торопится, на предварительные прикидки у него где-то миллиард лет.
ПЕРЕПОЛНИТСЯ ковчег!
Вползет новый человек!
К деревенской бабке
мою Глину рожать увезли.
Она, наверно, рожает!
Чудо из чуд.
Постаравшийся уд.
В родовых муках она меня проклинает,
за постельные услады не благодарит,
сына я, Боже, хочу.
Дочкой у нас обернется,
весь Господин Великий Новгород
должен ее красотой поражаться.
Страшненькую мне, Боже, не посылай,
довольно с нашего славнейшего града дщерей
уродливых.
Данные о Леонтии у меня из отрытой в архиве летописи. Ее до меня, похоже, не изучали, и по мне вообще никто в мире не знает, жил он, не жил.
Не думать о Леонтии мне несложно. Отсутствие эрекции от мыслей о женской бане менее охотно выпускает меня из тисков.
ПРОШУ, лейся, складный сказ!
Не желаю литься!
Расходы на дрова
вызвали у колдуна Леонтия озабоченность.
Чересчур со служанкой мы нежимся,
поменьше денег мне бы в топку
бросать.
Движения, всякий знает, согревают.
Служанке работать,
мне плясать,
эх, два,
три гуся!
Эх, два,
а их три!
Марафон я не выдержу. Замучаюсь, пожалуй, не разгибаясь, девять часов древнюю письменность разбирать.
Дизайн моей обуви прост.
Четыре сотни я за тапочки отвалил, относительная распродажа, подумал.
Зима меня врасплох не застанет.
Пара пар на толстой подошве на морозную погоду у меня заготовлена, до работы с божьей помощью добреду.
Проходная.
О, рожа.
Вы снова сюда?
Я, Михалыч, вкалывать!
На понижение зарплаты я пошел добровольно. Меня, господа начальники, не сокращайте, зарплату рубите к чертям!
УПОЕНИЕ свободой.
Оседлание заботой.
Дабы восстановить свое доброе имя,
жуликоватый закупщик Евлоний
попросил у Леонтия, чтобы тот магически
создал о нем впечатление честнейшего
человека.
Я подумаю, деловито промолвил Леонтий.
Мой задаток вы знаете,
лишнего мне не надо,
деньги при вас?
Ну доставайте.
Монеты у вас щербатые, ничего,
я не бестолковая девка, от кривой рожи
жениха рыданиями готовая разразиться.
Русская народная любовь к алкоголю меня миновала. Бог даст, уже не забухаю, с ясной головой до деревянного ящика дотяну.
Объятия вечного мрака от моей недостаточной веры. Дореволюционная швейная машинка от прабабушки Клавдии Николаевны.
Дорогая мне память.
Не продаю.
Покупатели мне попадались смешные, меньше пяти тысяч предлагали мне полгода назад.
Состояние, говорите, дерьмовое? Сами вы, извините… не лучше!
Я СКВОЗЬ время и за стол.
Вспоминается мосол.
Свадебный пир был богат,
по высшему разряду ели
и пили.
Мой тесть оплатил,
влиятельный мужик, при князе кем-то
значительным состоящий.
Чем занимается, не сказал, по носу пальцем
мне щелкнул,
от расспросов навечно отваживая.
Рост у него богатырский.
Глаза умом не сияют.
Материал от пинцета развалится. Из телефона пожилой осипший Нил Янг. По дороге на работу я видел дорогие персики – гипотетически вкусные. Персиками себя угощать? Разоренный революцией принц крови сантимов на любимое лакомство бы наскреб. Откусив, он бы не скривился, а я могу – кислятина и на ноющий зуб надавлю.
ОТОЙДИТЕ, не топчите.
Я не с замыслом лежу.
Колдун вкушает спокойствие.
Жена далеко,
орущий ребеночек там же,
к здешним городским повитухам
из-за шестнадцати трупов и трупиков,
за неделю в Господине Великом Новгороде
образовавшихся
доверие подорвалось.
При родах мрут у нас часто,
но недельная норма – дюжина.
Превысили – без моих денег сидите.
Пересадка на автобус бесплатная. Написано – верю, излишней подозрительности во мне нет. Но изучение истории щедрой на чудовищные вещи Руси отпечаток разумеется, наложило, в бесплатной пересадке явно какой-то подвох.
Я поговорю.
Народ у нас в институте тертый – высмеивать никто не возьмется.
ФРОЛ, Силантий и Фома.
То, что надо, имена.
Отец моего взлетевшего тестя
