Мирослава.
– Ведьму вызывали?
Я спросила громким уверенным голосом, оглядывая ряды самых простых домов и толпу народа, собравшуюся на деревенской площади. Впрочем, назвать это место именно так язык не поворачивался. Обычно перед Храмом всех богов люди следили за чистотой: убирали солому, сметали листья, иногда даже цветы садили. Здесь же… валялись какие-то обгоревшие ветки и прохудившиеся корзины, в которых словно таскали булыжники. И народ выглядел не просто потрепанным, а каким-то испуганным.
Что же у них случилось, что меня решили вызвать?
Люди не любят ведьм. Люди очень не любят ведьм. Вот прямо совсем. Я давно уже спокойно относилась к тому, что меня встречают в любой деревне с вилами и косами. Ага, сами сначала призывают, а потом с огородным инвентарем выходят. Логика у простого народа железная и неубиваемая. И ведь верят, будто эти грабли и косы ведьму, если что, остановят! Да мне пары секунд хватит, чтобы их в пыль обратить, не особо напрягаясь. Эти, кстати, поступили по-умному – просто пришли.
Хм-м…
Но своего интереса в подобной ситуации решила ничем пока не выдавать, хотя любопытство распирало.
– Здравствуйте, госпожа ведьма!
Передо мной из толпы вышел коренастый мужчина, одетый в холщовую рубаху и темные штаны.
Неуверенно потер небольшую бородку, оглянулся на людей, что стояли за его спиной, будто не решался начать и ему требовалось одобрение.
– И вам не хворать, – отозвалась я, рассматривая небо, покрытое сизыми тучами.
Можно было, конечно, обойтись и без этого приветствия, но раз здесь знали, как обращаться к ведьме… Уважили, что скажешь!
– Меня Михей зовут, я староста Лебяжьей Пади.
Я глупо моргнула, оглядела покосившиеся домики, Храм всех богов с облупившейся краской, одетых в заштопанную одежду людей, подумала, что название деревни мне послышалось. Упомянутыми белоснежными пернатыми тут и не пахло. Глухомань…
Я впервые о такой слышала, если честно. Это куда же меня занесло? И главное, как буду обратно добираться? Вызывающее заклинание в этот раз было столь неожиданным, что я даже метлу не прихватила. Да какой там! Как была в простой походной одежде, в которой отправилась собирать травы, так и оказалась здесь. Впрочем, свою зачарованную сумку я смогу призвать, да и метлу тоже, только чуть позже, иначе совсем народ запугаю. Чар они опасаются, и не зря. Разные они бывают, разные…
– Что стряслось? – не выдержала я, понимая, что так могу и до вечера не выяснить, зачем меня вызвали.
И если какая-нибудь глупость… Хотя, о характерах ведьм все наслышаны, рисковать не станут.
– У нас люди в деревне стали пропадать, – выпалил Михей и поднял на меня глаза.
Они у него оказались ясными, как небо в погожий день, и какими-то чересчур честными, что ли. Староста, похоже, действительно, был напуган тем, что происходило в глухой, забытой всеми богами деревне.
– Сколько?
– Трое вчера, двое позавчера.
Хм…
– Медведей и волков голодных в округе нет? – поинтересовалась я, переводя взгляд с испуганной ребятни, прятавшейся за юбками женщин, на Михея.
И даже неясно, кого они страшились больше: неожиданной беды, свалившейся на деревню, или неизвестно откуда появившейся ведьмы.
– Нет, госпожа ведьма.
– А нечисть?
Староста вздрогнул, сделал отвращающий зло знак, покачал головой.
– Мы бы заметили. Нечисть же… она, когда убивает, оставляет следы.
Что верно, то верно. И следы эти не самые приятные. Я вспомнила, как пару месяцев назад вылавливала болотницу. Она утягивала в трясину путников, оставляя от них сначала лишь одежду, а потом возвращая уже мертвеца, из которого вытянула жизненную силу, на окраину своих владений. То еще зрелище… не для слабонервных. Я невольно поморщилась.
– Госпожа ведьма, вы не подумайте, мы заплатим. Сколько скажете, заплатим, – выпалил Михей, не сводя с меня глаз.
Ого! Это вообще что-то из ряда вон выходящее! Чтобы ведьме да заплатили сколько захочет… Обычно мне всегда приходилось торговаться. Те, кто меня вызывал, видел перед собой курносую девчонку с темно-вишневыми волосами, не подозревая о моей силе. И, лишь когда я применяла чары, сразу же отбивая ретивым сомнения в моей магии, все недовольства затихали. Но платили все равно мало. Порой еле концы с концами сводила. Только об этом никто и не догадывается. Мы же ведьмы, чтоб нас, гордые! И о помощи никогда и никого не просим.
Я снова покосилась на Михея и жителей деревни, что перешептывались, но в наш разговор не вмешивались. Староста уставился на меня, ожидая ответа.
Тут дело, похоже, и правда непростое, раз вызвали именно ведьму, а не мага – человека с даром, закончившего Академию магии, который возьмет втридорога. Сейчас эту цену испуганные жители готовы заплатить мне, ведьме. Оно и понятно… Чревато последствиями вмешивать в свои дела тех, кто имеет большую власть. От магов напастей может быть больше, чем от самой черной ведьмы.
Нас, конечно, опасаются, и не без причин. Каждая ведьма – фея, по какой-либо причине потерявшая крылья. Легко ли после такого удержаться и не начать мстить, творя зло? К нему ведь… привыкаешь. И черных ведьм, тех, кто навсегда шагнул за грань, люди избегают и боятся больше чумы. Но ведь есть и такие, как я. Ни разу не убившие невинного, сумевшие сохранить в себе свет феи, не желающие всю жизнь провести, мстя за свою утрату. Да, это больно и горько! Будто у тебя ни крылья забрали, а душу вынули. И не отогреть ее, не сделать прежней… Только ведь не вернуть себе радость полета, если начать убивать. Я за свою жизнь уже навидалась таких случаев.
