Тускло горел свет в комнате многоэтажки. Тень скользила по стене, то поднимаясь, то опускаясь. Запах спиртного и дешёвых сигарет пропитал здесь всё. Мужчина лет сорока сидел, наклонившись над столом, он что-то бурчал в пьяном угаре, его слов нельзя было разобрать. Там же забившись в угол, точно испуганный жалкий щенок, сидел на корточках мальчуган, примерно лет восьми. С тех пор как умерла его мать, отец, не справившись с горем и потерей супруги, крепко запил. Ему не было дела до мальчишки, слоняющегося по улицам. Отец, сунув в худенькую руку сына помятую купюру, засыпал за столом, а иногда в хмельном угаре падал на постель, отвернувшись к стене, засыпал мертвецким сном. Ванечка бежал к дяде Толе, что жил по соседству, протягивал ему смятые деньги, а тот в замен давал бутылку с какой – то подозрительной мутной жидкостью.
– Безнадёга, – думал про себя Ванечка, смахивая скупую слезу, жевал чёрствый хлеб со стола.
Все мальчишки и девчонки, его сверстники учились в школе, лишь Ванечка прятался от всех в подвале, чтобы те не дразнили его голодранцем. Ночью, когда все спали, Ванечка бродил по пустынным улицам города. Он заглядывал в витрины магазинов, втайне любовался сладостями и игрушками. Прижавшись лицом к стеклу, Ванечка чувствовал аромат ванили и корицы, исходящий от тортов и пирожных. Так хотелось маленький кусочек попробовать, он сглатывал слюну и шёл дальше. Когда мальчуган пропадал из дому, отец не замечал его отсутствия, опрокинув очередную рюмку, он храпел на кровати, вытянув огромные ноги.
Однажды Ванечка как обычно гулял по ночному городу, он подошёл к кафе, где продавали вкусные пирожные и конфеты. Он как всегда загляделся на витрину и не заметил, как рядом с ним появилась черноволосая красивая женщина в кожаном одеянии.
– Хочешь? – спросила она Ваню.
Мальчик кивнул головой.
– Нельзя себе отказывать ни в чём.
Она протянула руку сквозь стекло витрины и достала одно из пирожных.
– Ешь. Ты, ведь хотел этого, – сказала она улыбаясь и щуря глаза.
Ваня немного испугался, но пирожное взял и принялся с удовольствием поедать.
– Если ты захочешь, у тебя будет много сладостей и вообще многое чего ещё. Только нужно пожертвовать чем-то, – незнакомка пристально смотрела на мальчугана.
– Но, у меня ничего нет, – Ваня вывернул пустые карманы штанов.
– Мне не деньги нужны для откупа, а твоя молодая кровь, чистая, как алый цветок. Согласен ли ты поделиться ей? – спросила она.
Ванечка смотрел на незнакомку недоумевающе.
– Иди ко мне я совсем не страшная, и зовут меня Мора.
Она обняла Ванечку и принялась гладить его по волосам. Мальчугану в этот миг вспомнилась мама, её ласковые тёплые руки. Мама тоже часто гладила Ваню по голове и напевала:
– Спи Ванечка, мой сынок.
– Во поле взойдёт росток
– Стану я его кохать,
– Ваню милого качать.
Мальчик вдруг почувствовал, как нуждается в материнском тепле, он сам прижал худенькое тельце к Море и на мгновение прикрыл глаза. Но, что это… Острая боль от укуса Моры пронзила всё тело мальчика. Ванечка весь съёжился, а Мора пила и пила молодую кровь. Насытившись, она оттолкнула мальчика и исчезла в темноте ночи. Голова Вани кружилась, ноги стали ватными, он присел не в силах двигаться. Ваня закрыл глаза и от слабости не мог даже подняться. Что будет теперь с ним Ваня и не подозревал.
В институтском зале громко звучала музыка. Молодые весёлые студенты отмечали начало учебного года и принятие в ряды студенчества.
По этому случаю весь день в Научном центре проходили всевозможные мероприятия. День закончился молодёжной дискотекой. Зал сиял огнями красными, зелёными, синими. Молодые фигуры юношей и девушек, подчиняясь ритмам музыки, сливались в танце.
Часы на городской башне пробили 22—00. Мил посмотрела на табло телефона.
– Послушай, Диана мне пора идти, – обратилась она к подруге. Мама будет волноваться.
– Пожалуй, я с тобой, – отозвалась Диана. Ноги гудят, точно паровоз.
Девушки накинули лёгкие курточки и выбежали на воздух. Ночная сентябрьская прохлада освежила лицо. От шума и духоты помещения немного кружилась голова.
– А, пойдём пешком. Такая прелестная погода! – предложила Мил.
– Ты права, полезно прогуляться перед сном, согласилась Диана.
Каблучки застучали по мокрому асфальту. Хрупкие девичьи фигурки удалялись всё дальше, и теперь их можно было различить лишь в свете уличных фонарей. Тихая осенняя ночь была какой-то таинственной, с запахом сырости и грибов. Подруги тихонько шли, держась за руки, болтали о своём, о девичьем. Возможно, о ребятах, что были на курс старше.
В какой-то момент Мил заметила у витрины кафе, что кто-то шевелится. Она потянула подругу в сторону и они подошли ближе. Худенький мальчонка, съёжившись от холода, сидел на тротуаре и смотрел на девушек жалкими глазами.
– Ты зачем здесь сидишь? – спросила Диана.
Мальчик поднял голову и произнёс:
– Мне некуда идти.
Мил присела на корточки и погладила непослушные соломенные вихры мальчугана.
– Пойдём со мной. На улице холодно, ты можешь простудиться.
