– Молодой человек, предъявите билет, пожалуйста.
– Какой ещё билет? – парень, стриженный под «ёжика», поднял недоумённые глаза на склонившего над ним контролёра, – А я его уже предъявлял. Тут ещё один самозванец вроде вас проходил.
– Как вам не стыдно?! – возмутилась старушка, сидевшая с ним рядом, – Мы зашли на одной и той же станции, сели вот на это самое сиденье! И я точно помню, что билеты пока ещё не проверяли!
Люди, сидевшие неподалёку, да и собственно, дальние, которые тоже слышали, начали с любопытством разворачиваться и смотреть на эту спорящую троицу.
– А на память вы ещё не жалуетесь? – ехидно полюбопытствовал парень у защитницы справедливости.
Пенсионерка немного сникла, но тот час же сердито ответила:
– Жалуюсь. Но в этом случае я совершенно уверенна, что билетов ещё не проверяли! Показывайте билет! И прекращайте уже хамить пожилым людям!
– А вдруг это самозванец? – ухмыльнулся возмутитель спокойствия, смотря в упор на помрачневшего контролёра, – Мало ли их тут ходит, по электричкам-то?..
Пожилой мужчина, которому непосчастливилось быть в этот день контролёром и получить такое клеветническое оскорбление, жадно хватал ртом воздух. Наконец, собравшись с силами, строго потребовал:
– Молодой человек, предъявите билет!
– Вы мне сначала докажите, что вы действительно работаете проверяльщиком билетов!
Устало вздохнув, контролёр предъявил ему свои документы.
– А, значит, вы нормальный, – сказал бунтовщик уже спокойнее, – Да сейчас я, сейчас… кажется, я его в рюкзак положил… – он снял с полки рюкзак, стоя, склонился и открыл карман спереди, сосредоточенно пошарил там рукой, – А, видно я его в карман брюк положил… – он закрыл карман, надел рюкзак, выпрямился и стал шарить по карманам рваных джинсов.
Внезапно парень прыгнул вперёд, оттолкнул контролёра и помчался к выходу из вагона. Старик побежал за ним. Впрочем, он отставал…
Электричка в этот миг подъехала к очередной остановке и парень, благо, что никто сейчас не выходил, резво выпрыгнул на платформу, с удивительной ловкостью сбежал вниз по крутой и старой лестнице, даже не споткнувшись ни разу… бодро перепрыгнул несколько невысоких кустов, удаляясь от платформы в сторону ближайшей деревни… Тут только притормозил, обернулся. И, увидев, что служащий стоит в дверях, насмешливо улыбнулся ему, скрестив на груди руки. Укоризненные и заинтересованные лица, виднеющиеся за стёклами, казалось, даже прибавляют ему радости от триумфа.
– Эх вы! – вздохнул старик и уже прокричал: – Лучше бы штраф заплатили! Штраф недорогой, а вот электричек сегодня больше не будет: дорогу чинят – и вам придётся добираться до вашей станции пешком, через лес и поля!
– Я вам не верю! – парень осклабился.
– Не верьте сколько вам угодно! – служащий вдруг мрачно улыбнулся, – Но я буду не причём: я же вас предупреждал!
– Смейтесь, смейтесь! – злорадно проорал парень, – Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним!
Контролёр едва удержался, чтобы не сплюнуть в досаде. Но тут машинист нарочито строго объявил по громкоговорителю, что через минуту двери закрываются.
– Всё, сейчас последняя электричка отъезжает! Так, полезете? – всё-таки старик был милосердным и даже умел прощать.
Вредный парень сложил многозначительный кукиш и медленно, черепашьим шагом двинулся прочь от платформы. Люди, заинтересованно следившие из окон, возмущённо загалдели, старик, проверяющий билеты, грустно скрылся в вагоне, двери захлопнулись. И электричка большой и лысой гусеницей с красными полосками на упитанных боках поползла, набирая скорость, прятаться за полями и лесами.
Чуть выждав, Владик вернулся на платформу, расселся на скамейке, изрезанной чьими-то корявыми и не очень письменами, водрузил верный рюкзак рядом, на самое свободное место и сел, широко расставив ноги. Минутой спустя, выудил из кармана пачку сигарет, зажигалку, задымил…
Так прошло три часа… Парню уже даже дымом давиться надоело. Электричек больше не приползало, да и, последние час-полтора, не было видно ни товарняков, ни поездов. В небольшой деревеньке, видневшейся из-за леса слева от дороги, тоже ничего особенного не происходило. Люди упрямо сидели по лесам или по домам, отчего создавалось ощущение, будто там все вымерли, по единодушному согласию, в один день и час. Так что пялиться на деревеньку в надежде увидеть что-нибудь интересное или просто увидеть хоть кого-нибудь, нашему герою тоже быстро приелось. Как назло, батарейки в плеере тоже умудрились закончиться – видимо, антивладиковский сговор готовился заранее и масштабно. От очередного предательства Владик едва не взвыл и едва удержался от того, чтоб не бросить плеер на платформу и растоптать вместе с кассетой. Но, ничего, в деревне есть магазин. Надо только добраться до деревни… Но, может, с ремонтом на весь день этот старый хрен перегнул?.. Как говорится, надежда умирает последней. Или всё-таки… лень?..
Владик сидел на платформе и потерянно курил. Если так и дальше пойдёт, он вообще заречётся глотать эту дрянь. Так ведь недолго и ноги протянуть ещё до призыва в армию. А в армию ему, в принципе, хотелось. Там хоть что-то будет новое, для разнообразия. И вообще, удастся вживую подержать в руках все эти взрослые игрушки. Тем более, что в институт ему совершенно не хотелось… Но до армии ещё надо было дожить…
