Пролог
Прощаясь с заходящим солнцем, заскрежетала Болотная выпь. Холодные капли дождя окропили грязные лица мужчин, сидящих под замшелой ольхой.
–Холодно, – утирая нос сырым рукавом, произнес тщедушного вида мужичок, втягивая голову в воротник.
– Да заткнись ты, Никей, иначе будет еще и больно, – сжав до хруста пудовый кулак, сказал крепкий детина с бельмом на глазу. – И без твоего нытья на душе паршиво.
– Может в деревню вернемся? А, Панкрат? Покаемся. Что мы у них в этих погребах-то взяли? Смех, да и только… За такое на верную смерть изгонять – не по людски ведь.
– Конечно, заждались они тебя. Закон для всех один: если и примут обратно, то только недели через две – не раньше. Когда грибы у тебя на башке от грязи вырастут.
– На этих проклятых болотах от дождя не укроешься и дичью не разживешься. Одни, сука, жабы и мох, – отвернувшись от Панкрата и прослезившись, прошипел сквозь зубы Никей.
Здоровяк хотел было что-то ответить, но его прервал металлический скрежет, раздавшийся где-то на восточной стороне болот и разлетевшийся по округе низким протяжным эхом . Где-то неподалеку что-то ухнуло, и ошметки болотной жижи, долетев до мужчин, обильно забрызгали их лица.
–Что за херня?! – отплевываясь, сказал Панкрат и поднялся на ноги.
–Господи Иисусе! Не знаю! -испуганно глядя в сторону рухнувшего предмета, ответил Никей.
Панкрат, достав из-за пояса широкий нож, осторожно приблизился к торчащему из земли искореженному предмету. Озираясь по сторонам, Никей последовал за ним.
–Никогда такого не видал! – пнув ногой массивный металлический вентиль, торчащий из тяжелого погнутого диска, сказал Панкрат.
–Откуда-то оттуда прилетело, – обернувшись в сторону горы, произнес Никей.
– Да, оттуда, – задумчиво протянул Панкрат. – Нужно проверить, от чего эта хреновина.
– Не нравится мне твоя затея, – поежившись, сказал Никей. – Что за силища такая ее могла сюда зашвырнуть? Давай не пойдем, а? Богом прошу!
–Да пошел ты на хер! – толкнув Никея лодонью в лицо, буркнул Панкрат. – Сиди тут, сука, и сдохни от страха.
– Нет, я с тобой! Не уходи, Панкрат! – взмолил мужичок, чавкая сапогами в след за здоровяком.
Через четверть часа мужчины стояли у подножия горы, с тревогой осматривая на поросшем травой склоне огромное, совсем свежее отверстие.
–Похоже, та штуковина на болоте закрывала вход, – ощупывая сорванную петлю, произнес Никей.
–А ты еще, сука, кто такой? – шагнув назад и, глядя на человеческую фигуру на вершине горы, прошипел Панкрат. Отбрасывая длинную тень, фигура человека в ветхом рубище отступила и скрылась из виду.
– Не лезь сюда!!! Кишки выпущу, говном захлебнешься!!! – брызгая слюной, прокричал Панкрат.
– Кого ты там увидел? – бегая по скалам с широко раскрытыми от страха глазами, спросил Никей.
– Не знаю. Старик какой-то в дырявом балахоне. Тоже изгнанник, видать. Вот такой же как ты, щуплый и трусливый.
– Нет, не может быть тут никаких изгнанников, – прижимая воротник к шее и сутулясь от холода, сказал Никей. – Гиблые здесь места.
– Да плевать мне. Может и показалось в сумерках, – шагнув в сторону проема в скале, сказал Панкрат. – Нужно разведать, что там. Будет хоть где заночевать.
Оторвав от одежды Никея свисающий лохмотьями карман, здоровяк туго намотал ткань на палку и заискрил огнивом. Неохотно занявшийся огонек тускло осветил вход в подземелье.
–Идем, –буркнул Панкрат и шагнул в полумрак.
Спустившись по ступеням, мужчины оказались в просторном помещении, едва освещаемом уже почти догоревшим факелом. Воздух внизу был затхлый и пахло падалью. В дальнем углу что-то заискрило, и всё вокруг озарилось тусклым красноватым светом. Покосившиеся светильники на стенах, пульсируя, то разгорались, то снова погружали помещение в полумрак. Тут и там, вдоль стен лежали человеческие тела в странной массивной одежде. Головы мертвецов венчали куполообразные прозрачные шлемы, сквозь которые просматривались иссохшие от времени мумифицированные лица. В руках несчастных были сжаты изогнутые заржавевшие предметы, а в груди и в шлемах чернели глубокие отверстия.
–Господи Иисусе, кто это? Что тут произошло? Панкрат, прошу, пойдем отсюда, – потянув за рукав здоровяка, прошептал Никей.
Откуда-то из глубины темных помещений, к которым вела уходящая вниз лестница, послышались странные, нечеловеческие вопли.
– Мы тут не одни! – утерев нос рукой, сжимающей нож, сказал Панкрат. – Тут ты прав, надо проваливать.
Мужчины двинулись к выходу, но в светлом проеме, ведущем на поверхность, показалась та самая темная фигура, которую Панкрат видел наверху.
– А ну с дороги, козел! – решительно шагнув к лестнице, заорал Панкрат. Но фигура, будто не слыша его, неспешно двинулась навстречу. В этот момент тела, лежащие вдоль стен, вздрогнули, изогнулись и начали подниматься. Никей вскрикнул, отступил в полумрак и вжался в стену.
Панкрат же, обезумевший от страха и ярости, размашистыми ударами отправил наземь двоих нападавших и бросился вверх по лестнице, навалившись на человека в рубище. Остервенело всаживая нож в грудь неизвестного, здоровяк вдруг отшатнулся, глядя на рассыпающееся в его руках оружие.
