Маяковский и Есенин,
Вы герои наших слов.
Два известных, два великих,
Смесь талантов и веков.
В голубых глазах рязанских,
В жёлтой кофте из Москвы,
Вы оставили нам лучший
Гений русской широты.
Никогда от вездесущей
Не скрывались вы молвы,
И в кабацкой грязной пьянке
Не растратили души.
А когда, играя с жизнью,
Окунали в кровь перо,
Оставляли нам на веки
Тайну Бога одного.
17 декабря 2002 г.
Мы в русско-японской с врагами не бились,
Мы в русско-немецкой от газа не прятали лиц,
И братьям своим не стреляли мы в спины,
Когда заставляли империю кланяться ниц.
Москву не спасали, на Волге не бились,
Под Курском спиною к спине не спасали друзей.
Мы просто мечтаем, мы просто играем
В те игры, где нету смертей.
Мы счастья хотим, мы желаем свободы,
И мир мы для мира творим.
А чтобы героями стать и легендой,
Другую мы быль создадим.
В той были, не будет оружия,
В той были, не будет войны.
Мы в светлое будущее сами придём,
И в будущем этом все будем равны.
Мы сами построим себе это счастье,
Что семьдесят лет обещали всем вы.
02 мая 2003 г.
Когда настанет пробужденье,
Взойдёт мой голос в тишине,
То эту лиру просвещенья
Я, милый, посвящу тебе.
Открою сердце своё в тайне,
Возвышу слово до небес,
И участится вдруг дыханье,
Но кто ты, ангел или бес?
Тобой полны мои мечтанья,
Тебя я вижу по ночам,
И все запретные желанья,
Хочу кричать: "Тебе отдам!"
Но не со мной ты дни проводишь,
И ночи делишь не со мной.
Опять на сердце грусть наводишь,
Ты мне и близкий и чужой.
Я не хочу больше страданий,
Желаний тайных не хочу,
Довольно разочарований,
Хочу сказать, что не люблю.
Но мне глаза твои родные,
Опять покоя не дают,
И мысли в полном ожиданье
Крича в ночи к себе зовут.
Я поднимаю руки к небу,
И снова задаю вопрос,
Зачем обманывал, играл,
Зачем, ведь это не всерьёз?
Но вновь настанет пробужденье,
Взойдёт мой голос в тишине,
И эту лиру просвещенья
Я снова посвящу тебе.
09 января 2004 г.
Ветер мне в спину поёт свою тихую песню,
Дуло винтовки в лицо травит злой анекдот,
Мартовский снег топит грязную ванну.
Где же ты, Анечка? Я твой не вижу полёт.
А помнишь ведь, Анечка, май тридцать пятого года?
Ветки сирени склонялись до самой земли,
И под дождём мы бежали с тобой до порога,
После стихи мои слушала тихо в ночи.
Ну а потом было страшное время арестов.
Помнишь, кричал я тебе: "Только Аня дождись!"
И сквозь туманы, дорогой тяжёлой и дальней,
