«Единственный по-настоящему мудрый советчик, который у нас есть, – это смерть. Каждый раз, когда ты чувствуешь, как это часто с тобой бывает, что все складывается из рук вон плохо и ты на грани полного краха, повернись налево и спроси у своей смерти, так ли это. И твоя смерть ответит, что ты ошибаешься, и что кроме ее прикосновения нет ничего, что действительно имело бы значение. Твоя смерть скажет: «Но я же еще не коснулась тебя!»»
Карлос Кастанеда.
Глава первая. Лис спит
Горы чёрные словно покрыты копотью. Мрачный пейзаж. На одной из закопченных площадок перед тёмным зевом пещеры, работают люди. Люди? Лис совсем не был в этом уверен. Закутанные с ног до головы в чёрные, такие же грязные и закопченные, как и всё вокруг, одежды, они составляли с безрадостным пейзажем одно целое. Но, очертания их фигур и размеренные движения, всё же походили на человеческие. Лис не мог сказать точнее, какие существа работали здесь. Не спеша, словно у них в запасе целая вечность, они закатывали в пещеру какие-то железные бочки. Такие же чёрные как эти горы, и эти сущности и эта пещера, в глубине которой, Лис угадывал пламя. Время от времени его далёкие, но яркие отсветы вырывались из глубины, освещая своды входа и площадку. В эти мгновения, существа замирали, словно пережидая, потом снова брались за работу. Лис как заворожённый наблюдал за их не хитрыми действиями. Он не знал кто они, и как называется это место, но он ЗНАЛ что было в этих бочках! Останки. Человеческие останки.
И эти мрачные и отрешённые рабочие, нет, всё же не люди, они не могли быть людьми, мир людей остался где-то там, далеко-далеко, Лис это чувствовал, и ему на ум невольно пришло выражение: «Ни одной живой души». Так и было. Ангелы, или демоны, в любом случае, низшего порядка, они монотонно закатывали бочки в пещеру. И труду их не было окончания.
Лис не ощущал запаха разложения, запаха гниющих останков погибающей плоти. Нет. Этих запахов не было здесь. Потому что в бочках находились не части тел: руки, ноги, требуха. В этих страшных сосудах смерти, лежали останки погибших человеческих душ. Сама человеческая сущность. Переставшая светиться бессмертная вечная звёздочка. Вечная? Лис видел сейчас, что нет. Пустые скорлупы, искорёженные куски, ни излучающие больше никакой жизни. Души: погибшие, сломанные, разбитые, не сумевшие выжить, и превратившиеся в труху.
И поэтому в воздухе здесь витал не запах разложения плоти, а нечто, гораздо худшее – тоска. Неумолимая, всеобъемлющая, бездонная и бескрайняя тоска. Такая, от которой хочется выть и рвать волосы на голове. Тоска которой никогда не испытаешь на земле, столь безнадёжной и абсолютной она была.
Лис сжал виски ладонями и зажмурился, пытаясь избавиться от наваждения. От этого всепоглощающего чувства тоски и безнадёжного отчаяния. Ему стало страшно, очень страшно от одной только мысли, о том, что и его душа, может оказаться там… в одной из этих бочек.
ПРОСНУТЬСЯ КАК МОЖНО СКОРЕЕ!
Лис лежал на кровати, тяжело дыша и вперившись взглядом в темноту, но такую знакомую и привычную темноту своей комнаты.
– Не-е-ет, он не Арел, он никогда не станет кричать во сне!
И ощущая знакомый уют своей постели, Лис прикрыл глаза. Тяжёлый сон, да… Но ведь он не Арел, чтобы переживать из-за подобных глупостей. Мало ли что приснится. Ему ли, принявшему за свою жизнь столько стимуляторов и «лекарств» не знать этого. Не знать в какие жуткие миры может привести не раз подвергавшееся коррекции, и от того разбалансированное сознание. Так что не стоит даже думать об этом.
Он благополучно проснулся и лежит в своей кровати. В своей комнате. И его комната надёжно закрыта на ключ. Он в безопасности. Только…
И Лис почувствовал, как холодные мурашки пробежали по его позвоночнику, сковывая тело страхом, потому что, он очень отчётливо понял сейчас, что в комнате есть кто-то ещё. И этот «кто-то» лежит рядом, прямо за его спиной. Лежит, тихо, не шевелясь. И Лису в какой-то панике, пришла в голову странная мысль, что если он – Лис, сейчас сделает какое-нибудь движение, и пошевелится, то этот «кто-то» пошевелиться тоже. И будет быстрее.
Лис застыл, думая только о том, чтобы это существо за его спиной не догадалось что он уже проснулся и знает… Знает что?! Что в его кровати, в которую, он прекрасно это помнил, он ложился один, теперь лежит кто-то ещё? Бред! Полный бред! Лис давно не оставлял на ночь рабынь, да и когда вообще у него в последний раз была рабыня? Почему он вообще решил, что за его спиной кто-то лежит? Всё дело было в том, что он не решил. Он ЗНАЛ.
Это сон. Снова чёртов сон! И Лис не Арел чтобы кричать… Но, чёрт возьми! Как же ему сейчас хотелось сделать это!
Мгновенно подобравшись, как кошка, как животное, Лис вскочил. Одним прыжком, подальше от кровати, отдёргивая балдахин в сторону, и одновременно оборачиваясь.
Её темные волосы всё также были заплетены в две тугие косы, длинною до пола.
Лёжа на его кровати, Шела смотрела на Лиса, странными, белёсыми глазами без зрачков.
Чиркнула спичка, и темноту комнаты немного рассеял мигающий огонёк. Лис повернулся на свет, и увидел Никто. Никто зажёг свечу.
