Старик, романтика и марсиане
Прощай романтика – забрызган кровью белый бант.
И губы бантиком – друзья пропили мой талант.
Отбрось сомнения – мы переплавим сталь в руду.
Есть ощущение, что всё летит в звезду.
Андрей Карунос
– Послушали б вы его нелепую и зловредную болтовню! «Каждая станция должна быть как бы маяком на пути, который ведет к прогрессу; это не только центр торговли, но и центр гуманности, усовершенствования, просвещения». Представляете себе – какой осел! И он хочет быть начальником!
Джозеф Конрад, «Сердце тьмы»
Я играл с ним в шахматы. Но только до тех пор, пока он не начинал рассуждать о Содружестве. Такая у нас была договорённость, о которой он постоянно забывал и начинал свои проповеди, отвлекаясь от партии. Тогда я сметал фигуры с доски, останавливал часы и выталкивал Старика на марсианский холод. Это шло ему на пользу, он успокаивался и через какое-то время снова скрёбся в дверь кессона. Я впускал его, мы пили чай с джемом, намазывали батон сливочным маслом, грызли карамель и шумно отдувались. И Старик начинал рассказывать о марсианах.
– Хрен знает, сколько миллионов лет накопления информации, – говорил он. – Ясен пень, они устали. Им ничего не интересно.
– Скажешь тоже – миллионов, – подначивал я Старика, зная, что он заведётся.
– А сколько, по—твоему?! – сразу шёл в атаку Старик. – Вот говори – сумели ваши супер-пупер генетики определить возраст их популяции?
– Насколько мне известно, супер-пупер генетики круто обломались. Но ведь у них очень мало фактического материала, марсиане крайне неохотно идут на контакт, – я отмечал про себя, что он уже говорит «ваши», а не «наши», но тогда меня это не настораживало.
– Кто тебе это сказал?
– Ну, это официальная точка зрения.
Старик гулко смеялся и переходил на менторский тон.
– Понимаешь, «крайне неохотно идут на контакт» несколько не соответствует действительности. Они попросту игнорируют поисковые группы. Всех этих экзопсихологов, сапиенсологов и прочих контактёров. Они попросту не обращают на них внимания.
Я важно кивал, соглашаясь, хотя знал, что сам он и был когда-то таким «контактёром». Его экспедиция стала первой, кому повезло не только обследовать верхние карстовые полости, но и пообщаться с марсианами. Пообщаться… Это конечно громко сказано. Величаво-медлительные, без признаков мимики на красивых лицах, прекрасно сложенные анатомически, высокие, изящно-утончённые марсиане оказались крайне замкнутыми ребятами. Без признаков технологий. Голые. Без огня, жилищ, инструментов. Без выявленной социальной структуры. Лениво поедающие фиолетовый мох, сплошняком покрывающий стены пещер, в которых паслись и лениво совокуплялись марсиане. Возникло сомнение в их разумности, но именно Старик установил подобие контакта и даже сумел составить примитивный англо-марсианский словарь. Но потом его группа бесследно исчезла, а сам он поселился среди марсиан. Иногда приходил ко мне пить чай, играть в шахматы и рассуждать о необходимости Содружества. И всем было плевать. Его считали чокнутым.
– Ты постоянно призываешь к содружеству с марсианами, к сотрудничеству, – говорил я Старику. – Но ведь они сами нас избегают.
– Надо их заинтересовать!
– Но ведь ты уже два года живёшь среди них, а до сих пор ни разу не привёл ко мне в гости марсианина, – шутил я.
– Они привязаны к области карста, только там давление и состав атмосферы позволяют не загнуться от холода и удушья, – на полном серьёзе оправдывался Старик.
И разговор снова ходил по кругу и я уже жалел, что опять поддался на провокацию и свернул на излюбленную Стариком тему.
Самое поразительное, что ни открытие марсианского карста, ни обнаружение марсиан не стало на Земле сенсацией. Точно так же как марсианам было наплевать на землян, землянам было наплевать на неожиданно обретённых братьев по разуму. На Земле хватало своих проблем. Сырьевой кризис, истощение ресурсов, амбиции политиков и равнодушие электората. Голод и эпидемии. Всё катилось в пропасть, и начало большой войны становилось вопросом времени.
– Марсиане могут быть весьма нам полезны, – утверждал Старик. – У них, безусловно, уникальный опыт выживания. Но я не знаю, как ещё можно аргументировать необходимость новых экспедиций. Никто не хочет рисковать.
– А что случилось с твоей группой? – в сотый раз спрашивал я. – Как они пропали?
– Они стали марсианами! – сразу начинал заговариваться Старик. – Им очень хорошо. Я хочу, чтобы всем было хорошо. Необходимо содружество. Марсиане хорошие.
Он ими восхищался и я чувствовал, что он совершенно искренен в своём восхищении. Я вообще очень хорошо чувствовал.
Марсиане. Удивительные существа, преисполненные достоинства и благородства, безусловно, разумные и, безусловно, со своей таинственной культурой, которую или они скрывали от нас, или мы не могли разглядеть очевидного. Мы были слишком заняты своей работой, готовились к массовой экспансии с Земли, а они жили в занятой природной нише и в ус не дули. Пожалуй, я был единственным человеком по
