1. Глава 1. Три друга
Спина болела. Ну кто в семнадцать лет будет жаловаться на боль в спине? В таком возрасте следует жаловаться разве что на родительский произвол, в крайнем случае – на несправедливость судьбы, но уж точно не на спину. Тем не менее, боль была, и адская, а избавиться от нее не было никакой возможности. По крайней мере, до конца лакейской смены в королевских покоях.
- Будьте вы все прокляты! – хриплым голосом орала Ее Величество, катаясь по обитой бархатом кушетке и безнадежно пачкая ее разлившимся зельем. – За что мне все это?
О́нри мог бы перечислить с десяток причин, за что, начиная от скверного характера и заканчивая недавней показательной казнью семей бунтовщиков, но волновал его сейчас исключительно вопрос перемены позы: с тех пор, как Ее Величество в порыве гнева велела присутствующим слугам склониться в поклоне позора, прошло уже минут сорок, и он уже практически слышал, как скрипят позвонки в пояснице, складываясь в будущий радикулит. Вот ведь угораздило его заступить на смену именно в тот день, когда у старой грымзы случилось обострение.
Впрочем, в последнее время редко выдавались такие дни, в которые ее бы не скручивала боль: неведомый недуг, не поддающийся лечению, медленно, но неумолимо вел Ее Величество к мучительной смерти.
Отчего все было так? Неизвестно. Кто-то считал, что ее прокляли, кто-то – что отравили, лекарь настаивал, что болезнь природная, хоть и неизлечимая. О́нри же было все равно, лишь бы королева уже укатила, наконец, на тот свет. Конечно, он понимал, что думать так нехорошо, но ничего не мог с собой поделать: старая ведьма не желала мирно угасать в кругу заботливых подчиненных и родственников, и упорно пыталась оделить окружающих хотя бы частью своих страданий.
- Ну чего ты на меня смотришь? – заорала она на несчастного лекаря. – Неси еще свой отвар!
- Но В-в-ваше В-в-величество, - забормотал несчастный старик, - так много нельзя. Вы можете уснуть и не проснуться. А если и нет, возникнет привыкание, потребуется больше… Потерпите немного, скоро боль уменьшится сама собой…
- Сама собой?! – порыв возмущения придал старой королеве сил, и она, рывком сев, пнула лекаря промеж ног. Тот что-то жалобно чирикнул и осел на пол. Лакеи синхронно втянули головы и сочувственно задержали дыхание. О́нри тоже пожалел бедолагу и на всякий случай сделал еще полшага в сторону, чтобы и ему не прилетело.
- А ты чего приплясываешь? – тут же обернулась королева, обдав смрадом гниющих внутренностей, который невозможно было перебить никакими благовониями. – Весело тебе, что ли?
- Нет, Ваше Величество, - поспешно ответил Онри, склоняясь еще ниже, отчего его поза из поклона позора превратилась просто в позорный поклон.
- Тогда сходи за другим лекарем, - королева повторно пнула все еще не поднявшегося старика. – И если он придет без обезболивающего отвара, то выйдет отсюда уже без головы. Понял?
- Да, Ваше Величество! – бодро вздернулся Онри, со скрипом распрямив, наконец, многострадальную спину, и тут же метнулся прочь из душных покоев. Остальные лакеи покосились на него с завистью. Смена заканчивалась, и Онри, сбегав в другое крыло за лекарем, мог уже не возвращаться. Что он, собственно, и сделал.
...
- Скажи, что у тебя есть пиво, - с надеждой спросил он, ввалившись в закопченную кухню, где толстый Джебб намывал котел.
- Конечно, - обрадовал его поваренок и махнул мыльной ручищей в сторону откинутого люка. – В подполе посмотри, слева, за грибной бочкой.
Онри спрыгнул в подпол, проигнорировав ступеньки, отыскал оплетенную ивовыми ветками бутыль и жадно к ней приложился. Пиво было дурное, да к тому же, тайком сцеженное в сосуд из-под оливкового масла, но им было не привыкать.
- Что, опять разоралась? – сочувственно уточнил Джебб, отирая руки, когда Онри, уже куда более благодушный, выбрался из подпола, беспечно покручивая бутыль на привязанной к горлышку петле.
- Не то слово, - сказал он. – И когда уже помрет? Всем легче станет.
- Не скажи, - Джебб махнул другу в сторону едва отмытого дощатого стола и полез в шкаф за объедками. – Ты у нас недавно, не знаешь, каково это, когда правитель меняется. Это, брат, такая задница, что и не расскажешь в двух словах. Все будто с ума сходят. Каждый маломальски значимый сморчок из благородных норовит на трон своего ставленника запихать. Все начинают сбиваться в кучи, травить друг друга, подставлять и прочее.
- Ну так то благородные, - фыркнул Онри и недовольно обтер мокрые локти о бока ливреи: стол был хоть и мытым, но липким, и ощутимо пованивал тухлой тряпкой. – А мы с тобой люди простые, без амбициев.
- Ну, положим, у меня тоже есть пара именитых предков, - укорил друга Джебб, ставя перед ним тарелку с остатками господского ужина. – Да и ты когда-то хвастал, что, мол, тоже не последнего десятка в городе.
- В городе же, - пожал плечами Онри, принимаясь за еду. – А тут так, мелкая сошка.
- Вот и послушал бы умных людей, - Джебб сел напротив и, потянув к себе бутыль, тоже сделал из нее пару мощных глотков. – Благородные – они на то и благородные, чтобы всегда быть не при делах и с чистыми руками. Так что травить, убивать и подставлять предстоит нам, слугам. И мой тебе совет: если припрет, иди и трави. Потому что иначе потравят тебя, чтоб не болтал. Так что пусть живет подольше старая королева, здоровьичка ей на сотню лет!
