В Новогоднюю ночь или Ангел – хранитель
Бабушка Зина уже который раз оглядела празднично накрытый стол, и, от едва скрываемого волнения, то и дело протирала вилки, ложки чистым полотенцем. На сердце было тревожно. Она часто подходила к окну, прислушиваясь к доносящимся с улицы звукам. А там разыгрался настоящий буран. Снегом замело всё, ни дороги, ни домов не видать. Зазвонил мобильник. Баба Зина нацепила очки, поднесла близко к глазам экран телефона. Звонила дочь.
– Алё! Слушаю, доча! Нет, не приехала! Я себе места не нахожу! Ну, зачем ты отправила её в деревню за сотни километров в такую погоду? Погода? Всё замело снегом! Буран, доча! Да не успокаивай ты меня! Я знаю, что моя внучка «огонь и воду пройдёт». Но неспокойно на сердце. Погодь – ка! – пожилая женщина подошла к окну и вновь прислушалась к звукам с улицы. – Доча, кажись автобус проехал. Выйду – ка встречать! Потом перезвоню!
Старушка накинула шубу, завязала концы тёплой шали. Не успела надеть валенки, как с улицы со скрипом открылась дверь в сени и на пороге показалась внучка Оля, вся в снегу. Отряхнувшись, она ловко скинула с себя дублёнку и пуховый платок.
– Бабуля, физкульт привет! – внучка бросилась в объятия старушки.
– Ой! Задушишь ты меня, ей богу! – проворчала бабушка, освобождаясь от крепких объятий. – Здесь – в сенях – прохладно, давай домой и одежду занеси, высушить надобно, – торопливо проговорила баба Зина, целуя внучкины замёрзшие руки. – Почему без варежек?
– Наверное, уронила в автобусе, – ответила, виновато опустив глаза, внучка.
– Ну, ничего! Нынче я их много связала. Выберешь себе, что понравится, – сказала бабушка, открывая дверь избы. – Заход – ка, моя радость!
Зашли в тёплую и уютную избу.
– Как здесь хорошо! – воскликнула Оля, вновь обнимая бабушку. – Я больше не хочу уезжать отсюда ни – ку – да!
– А учёба как же? – строго поинтересовалась бабушка. – Мама и папа в курсе?
– Пока нет, но я им позвоню после новогодних праздников! – ответила внучка, выпивая маленькими глотками тёплое молоко.
– Ладно, если родители будут согласны, то и я не возражаю, – ласково ответила бабушка, поглаживая золотые кудри внучки. – На варежки, они тёплые. А молоко с мёдом попробуй! А вот и варенье облепиховое! Это малиновое, а это ежевика! – бабушка всё выставляла на стол баночки да скляночки с разными вареньями для любимой внучки.
Зазвонил мобильник Оли. Старушка проворчала: «Мать звонит уже который раз! Всё беспокоится! Поговори с ней. Переволновалась бедная, пусть успокоится!»
– Ба! По – гово – ори сама! – попросила внучка, уплетая вкусный пирог.
– Алё! Приехала, наконец – то! Сейчас дам трубку, – бабушка протянула телефон внучке, а сама вышла в кухню, чтобы снять с плиты вскипевший чайник.
– Всё помню, мама! Я буду вести себя хорошо! – отвечала внучка. – Да я всё, всё поняла! Ухаживать за бабушкой, как положено! Звонить утром, в обед и вечером! Да не забыла я лекарства, мама, привезла! Всё, мама, я уже засыпаю! Нет, мама, я с Егором не ссорилась! Просто я не хочу его больше видеть! – зевая, проговорила Оля, напоследок чмокнув экран мобильника.
Бабушка вернулась из кухни с баллоном виноградного сока, сделав вид, что ничего не слышала. Разлила по стаканам:
– Пей! Полезно! Усталость, как рукой, снимет!
Потом уселась на край дивана, на котором была расстелена постель, нажала на кнопку телевизионного пульта, включив телеканал «Звезда».
– Садись ты тоже, моя хорошая! Отдохни! Сейчас будет очередной сериал. До боя курантов как раз успеем досмотреть. Устраивает тебя такой расклад?
– Вполне! Правда, я не очень люблю сериалы, но я с удовольствием посижу рядом с тобой, бабушка! – сказала внучка, усаживаясь рядом, придерживая живот правой рукой. – Уфф! Переела, кажись.
– Тогда походи немного, – посоветовала баба Зина.
– С тобой так хорошо! – внучка прижалась к плечу бабушки, – я лучше посижу.
С улицы послышался жалобный скрип открывшейся железной калитки.
– Что это было, бабушка? – с тревогой спросила внучка.
– Не беспокойся! Это соседка – Петровна. Вышла посудачить с соседками. Не сидится ей дома одной! Скучно! Вот и идёт вечерами то к одной, то к другой в гости – на посиделки! – проворчала бабушка Зина, недовольно.
