Пролог
996 год. Хогвартс, Альба (Шотландия).
Просторная зала, более величественная, чем в королевских замках, но уютная, как натопленная таверна, за окнами которой льет стылый дождь, стала воплощением идей каждого, кто созидал это место. Этот замок. Дом для юных волшебников. Они, отужинав, разбрелись по опочивальням. Остались только сами Основатели да пара ушастых свидетелей: эльфов из брауни на службе Пенелопы Пуффендуй, с которой они теперь прибирались после ужина, и неугомонных пикси, которых утомленная гомоном Кандида Когтервран то и дело гоняла заклинаниями. За столом с четырьмя резными тронами сидели два вечных спорщика, Годрик Гриффиндор и Салазар Слизерин, изрядно подвыпив разогретого вина, перебивали друг друга на полуслове. Годрик, как всегда, горлопанил своим зычным голосом бывалого полководца, Салазар же говорил тише, но его шепоток распалял оппонента не хуже выпивки. Вот и теперь, подзуженный коварными речами, Годрик бахвалился, что его студенты, даже спустя тысячу лет, с легкостью обставят всякого из слизеринцев.
– Смотря каким будет гриффиндорец… – лукаво протянул Салазар. – Может, и обставит, если будет чистокровным. А может, и не обставит…
– Да, пф! – Годрик фыркнул, икнул, залпом запил икоту и вскинул указательный палец. – Хоть магглами рожденный! Да хоть ведьма, не колдун…
На том Кандида бросила на него недовольный взгляд, но Годрику все было нипочем.
– А не побоишься ли ты за свои слова ответить, Годрик? – подначивал его Салазар.
Тот махнул рукой, откинув плащ, и громогласно заявил:
– Вперед! Любой спор! Обставит, как гному пинка дать…
Тут на него сурово зыркнула и Пенелопа. Не по душе ей были их пари и соперничество, но встревать доброй колдунье хотелось ещё меньше.
– По рукам! – Салазар поднялся во весь рост. – С тебя грязнокровка, живущая тысячу лет спустя, с меня – чистокровный, истинный слизеринец… А там посмотрим, чья возьмет!
Годрик размашисто ударил кулаком по столу и пожал протянутую руку. Леди Когтевран обернулась к ним и теперь смотрела на обоих с нескрываемым интересом.
– Желаешь ли еще о чем-то условиться? – предложил Салазар.
Годрик призадумался и ответил:
– Пусть будут ровесниками, а на все прочее я согласен.
Кандида довольно захлопала в ладоши, словно аплодировала поэту или рыцарю. Пенелопа вздохнула и что-то буркнула под нос. Стало ясно: игрища эти теперь дело для них общее, всем хлопот достанется. Договорились они так: сюда придут двое, а вернется лишь один. Проигравший в назидание за попрание чести факультета навек останется жить в чужом ему веке. Кандида помогла все должным образом организовать. Пенелопа же добавила свое тайное условие, только подмигнув Годрику и бросив фразу: «Утешительный приз от доброй волшебницы». Погадав на костях и на звездах, пошептавшись с рунами и взглянув в магический шар, волшебники определились со своими чемпионами. Годрик Гриффиндор избрал Гермиону Грейнджер, а Салазар Слизерин – Драко Малфоя. Их игра началась.
Глава I о том, как старые места становятся новыми.
1996 год. Там же.
Хогвартс – самое безопасное место, но это вовсе не означает, что ученикам стоит прикасаться к странным предметам, появившимся в странных местах при странных обстоятельствах. Но как об этом вспомнить, когда кубок, золотой ли, латунный, возник прямо под ногами в траве квиддичного поля или в коридоре школьного музея, словно только что выпал из витрины. Гермиона, дожидавшаяся Гарри и Рона у входа в раздевалки, не смогла устоять. Драко, которому так некстати пришлось дежурить вместо того, чтобы заниматься более важными делами (делами жизни и смерти!), тоже. Каждый из них поднял по кубку-близнецу: на гранях раскинулся лиственный узор, в нем примостился маленький барсук, стоящий на задних лапках – точь-в-точь с пуффендуйского герба. Не успели старосты рассмотреть найденные чаши, как в ушах каждого и них загудел не то рой насекомых, не топот конского табуна. Звук нарастал вместе с паникой, и шум гнал каждого из них вдоль коридоров, по лестницам, через все арки и пролеты, пока оба они не встретились в галерее. Так и столкнулись лбами, выронив кубки.
– Грейнджер, смотри, куда прешь! – ругался Малфой, потирая ушибленный лоб, но тут же осекся, когда буквально на их глазах две чаши срослись в одну.
Гермиона и Драко взглянули друг на друга. Каждый понял, что кубок этот непрост, и уступать его не стоит. Одновременно, они ринулись вниз, Драко ухватился за ручку, Гермиона – за основание. И не успели они выпрямиться, как обоих закрутило, словно в водовороте, таком долгом и лихом, что испугавшись, они схватились свободными руками друга за друга. И когда безумный полет закончился, они рухнули на землю, сцепившись в удушающих объятиях. Драко оттолкнул ее, первым поднялся и отряхнулся, естественно, вовсе не собираясь подавать руки в помощь.
– Куда ты нас отправила? – спросил он, оглядываясь.
В его голосе слышалась паника, впрочем, как и всегда, когда что-то шло не по его плану. А Гермиона в дружбе с Гарри закалилась настолько, что реагировала на многие повороты судьбы гораздо спокойнее.
– Это не я, – оправдалась она. – Да и зачем мне бы это понадобилось?
