Глава 1. Трагедия моей жизни
Марьям
Сижу и реву второй час подряд. Как дура. Уже и не помню, когда плакала в последний раз, но ведь не каждый день моя жизнь катится к чертям собачьим…
Не замечаю ни времени, ни окружающих предметов, ни происходящего вокруг. Впрочем, ничего особенного и не происходит. Всё, что могло пройзойти в моей жизни кошмарного, неотвратимого и катастрофического, уже произошло. Я выхожу замуж. За неприятного, нелюбимого и даже не симпатизирующего мне мужчину. Я просто игрушка, которую собираются переставить с одной полки на другую. Я никогда не буду счастлива.
Часы показывают половину седьмого, и на пороге моей комнаты, как всегда в это время по пятницам, появляется моя лучшая подруга Лайла. Она напускает на себя важный и строгий вид, но я вижу по глазам, что она счастлива. Лайла – настоящий ребёнок и совсем не умеет прятать эмоции.
– Марьям, что случилось? – ахает она, заметив, что я вся в слезах.
А я не хочу портить ей настроение своими трагедиями. Не сегодня. Не сейчас. Сначала мне нужно самой до конца осознать произошедшее и хоть как-то собрать мысли в точку.
– Книгу… читала. Грустную, – судорожно вдыхая и икая после истерики, отвечаю подруге.
– Что-то я не замечала за тобой такого эмоционального отношения к книгам..! – проницательно говорит Лайла, но тут же бросает торопливый взгляд на часы.
– Иди, – говорю ей. – Тебя ждут.
Провожаю её, как всегда, до чёрного выхода на кухне и медленно возвращаюсь к себе в комнату. Мне всё здесь опостылело. Меня тошнит от шёлковых обоев, тёмных портьер и модных пёстрых покрывал. Мне хочется разбить топором резной платяной шкаф, выкинуть тяжёлый письменный стол в окно и сжечь широкую кровать под балдахином. Где бы только взять силы и инструмент…
Чтобы хоть немного выместить злость, перемешанную с обидой и отчаянием, я беру матовую стеклянную вазу с живыми цветами и с размаху бросаю её на пол. Многочисленные осколки мелкими искрами разлетаются по полу. Цветы ломаются и валяются безжизненными обрывками, будто это я их убила, а не садовник, срезав несколько часов назад. По ковру растекается синяя лужа. Видя сотворённые мной разрушения, я чувствую маленькое, но всё же удовлетворение. Хотя, пожалуй, не отказалась бы сейчас придушить и кого-то менее беззащитного, чем эти белые каллы.
И кто-то приходит. Наверное, на звук.
– С вами всё в порядке, моя госпожа? – своим выдержанным, спокойным, тихим голосом спрашивает мой телохранитель Азиз.
Оборачиваюсь к нему злым, заплаканным, испачканным потёкшей тушью лицом. Он прекрасно знает, как бесит меня это устаревшее обращение и нарочно называет так, чтобы вызвать вспышку гнева, а потом наслаждаться им с невозмутимым лицом. Энергетический вампир!
– Нет! – рявкаю я и не успеваю остановить волну ярости, уже поднявшуюся и успевшую разрастись до размеров цунами. Разбитая ваза и "моя госпожа" только усиливают буйство стихии. – Нет, со мной не всё в порядке! – кричу я истерично и неожиданно для самой себя кидаюсь на Азиза с кулаками. Бью его по груди и плечам – не по-настоящему, конечно, а плашмя, так, чтобы не слишком больно, но всё-таки ударить.
Вздрогнув поначалу и приподняв руки в защитном жесте, он, похоже, вскоре понимает, что это не всерьёз, и не пытается меня остановить. Даёт выпустить пар, терпеливо снося побои, и только когда я начинаю выбиваться из сил, скручивает своими большими сильными руками, приобняв за плечи и спину.
– Кто обидел вас, моя госпожа? Скажите мне, и я немедленно…
– Не называй меня так! – перебиваю его визгом, безуспешно пытаясь вырваться из крепкого захвата. И, не имея других средств, хлещу его словами вместо пощёчин: – Раб, прислужник, коврик для ног! Тебе нравится унижаться, мелкий ты человечишко?!
Красивые полные губы Азиза сжимаются в тонкую полоску, а ноздри начинают подрагивать от ярости. Он резко отпускает мои плечи, разворачивается и молча покидает комнату таким шагом, что по одной походке становится понятно: он меня ненавидит. Ну и пусть. Я тоже его ненавижу. И всех. Я так решила, стану теперь ненавидеть весь мир. Взаимно.
Я падаю в кресло и сижу там в полной неподвижности несколько минут, глядя в одну точку. Плакать больше не хочется и драться тоже. У меня нет сил.
Вдруг дверь снова открывается. На пороге – Азиз. Со стаканом воды и упаковкой таблеток.
– Вот, выпейте, моя… Марьям.
Протягивает мне принесённое.
– Что это?
– Успокоительное. Вам нужно успокоиться.
Киваю и послушно выполняю его приказ. Он удовлетворённо и, как всегда, невозмутимо наблюдает за мной. А потом ещё несколько минут стоит молча и смотрит на меня, не отводя глаз. Странное выражение чудится мне на дне их. Как будто теплота… возможно, жалость?
– А теперь расскажите мне, – нарушает тишину Азиз, – что случилось.
Я качаю головой:
– Это не твоё дело.
– Ваша безопасность – моё дело, а когда вы в таком состоянии, это небезопасно. Поэтому я должен устранить причину.
– Всё так логично! – равнодушно усмехаюсь я. – Что ж, изволь! Я выхожу замуж.
Шайтан его разбери, я могу поклясться, что эти чёрные глаза полыхнули болью! Ни один мускул не дрогнул на лице моего отважного охранника: не нахмурился лоб, не сжались губы, но глаза – в них отразилось острое страдание!
