В некотором царстве, в некотором государстве… Нет, не так.
На широком дивном просторе раскинутых виноградных полей, там, где солнце заходит, и взгляд упирается в алеющий багряный закат, на линии горизонта, в молочной дымке, были видны величественные очертания прекрасного средневекового замка.
Его пять башен, окружённых неприступной зубчатой высокой стеной с развивающимися по крепкому ветру алыми знамёнами упирались в самое чистое синее небо. На всех трепещущих ярких полотнах, в центре, красовался чешуйчатый золотой дракон, низвергающий из раскрытой пасти свой смертоносный золотой огонь.
Если какой усталый странник имел возможность остановиться у подножия стен и присмотреться к ним вблизи, то он мог различить, что выполнен был сей замок из редкого белого камня, который добывался лишь в одном-единственном месторождении каменоломен южных широт-в герцогстве Лейденхофф.
Со смотровых площадок высоких стен замка можно было увидеть совсем другую красоту, гораздо большую, чем от главных проходных ворот: вдали расстилались прекрасные зелёные холмы, благоухающие летним ароматом соцветий и диких трав; с востока виднелась вспаханная в несколько десятин акров, земля, на которой стояли разбитые крестьянские поселения. Чуть севернее, на самом горизонте вставал тёмной стеной могучий и древний лес.
На опушке того самого леса двое молодых мужчин решали поединком некий любви неразделённый вопрос. По мере их усилий молодые лица всё ярче возгорались румянцем, а пот катился градом, скатываясь крупными каплями по дорогим доспехам. Иногда их молчание нарушалось короткими словесными перепалками, разящими сильнее самого острого меча.
—Я, и только я, Вильгельм Великолепный, имею честь стоять с королевой рядом! Ты, так и быть, можешь играть роль моего слуги-оруженосца!
Конь брюнета возмущённо заржал, красочно передавая эмоции своего хозяина.
—Твой оруженосец не имеет возможности носить на груди родовую печать. Ему даже не хватит на равные моим доспехам, латы. Кстати, а где он? Видимо, в дороге поотстал?
Высокий блондин, чуть старше своего собеседника по годам, орудовал мечом куда искусней, но по всей видимости, просто не хотел наносить сопернику серьёзных повреждений.
—Утонул давеча на болотах…
—Вот видишь, ты даже за своим слугой не углядел! К чему Королеве рядом такие болваны…
—Зато она смотрела за обедом на одного лишь меня!
—Ну, если это ты, переодевшись, скакал вокруг неё шутом, тогда да, на тебя…
Их перепалку прервала подскакавшая на буланых конях, дворцовая стража.
—Именем Королевы поединки на Талдомских землях законом запрещены!
Молодые люди, сбавив обороты в нападении друг на друга, изобразили на лицах крайнее недоумение.
—Разумеется, ни в коем разе мы не стремились нарушить ваш Закон!
—Тогда чем вы тут занимаетесь?-подбоченился главный смотритель.
—Мы тренируемся с воображаемым противником из Сольвена. Видите, даже нет первой крови.
Стража придирчиво изучила облачение и мечи знатных рыцарей.
—Прошу нас избавить от доклада Королеве о ваших э…тренировках, Сир…?
—Вильгельм.
—Антонио.
—Королева ждёт вашего прибытия. Мы сопроводим вас до главных ворот замка.
Молодые люди переглянулись между собой, на короткое время спрятав соперничество до лучших времён. Вскочив в сёдла своих вороных коней, держась чуть позади стражей, они проследовали галопом по нехоженым полям до главного тракта, поднимая после себя целые облака дорожной торфяной пыли.
Два года ранее происходящих событий…
Звон погребальных колоколов печально возвестил всем жителям замка Талдом и его окрестностям, о том, что старый король скончался. Массивные железные проходные ворота со скрипом захлопнулись перед самым носом у первых лошадей из длинной вереницы тянущихся для торговли на рыночной площади замка, повозок. Обитатели замка, надев траурный цвет одежд, исчезли из поля зрения народа на несколько дней. Короля Сигизмунда вассалы преданно уважали, а простой народ беззаветно любил.
Рыночная площадь, где обычно с раннего утра велась оживлённая торговля, непривычно опустела- торговцев всех до единого, вывели с территории замка запасным путём. Со шпиля приспустили в знак скорби фамильный герб. Толпы стоящих перед воротами людей (по большей части это были торговцы, менялы и фермеры) замерли, подняв головы к балкону Его Величества.
По традиции, выйдя на публику, Королевский Глашатай во всеуслышание протрубил последнюю королевскую волю.
—Сегодня, по полудню от солнцестояния скончался наш любимый король Сигизмунд Мудрый. Он был всем нам долгие годы хорошим правителем, справедливым и смелым защитником, хранившим наши территории от алчных набегов соседей. Через наши земли, благодаря его стараниям, пролегли надёжные торговые пути. Статус нашего королевства возвысился и направился на путь процветания. Так давайте проводим достойно в последний путь нашего Великого Правителя!
Судя по многочисленным снятым шапкам, мнение о короле в народе и правда было очень хорошим.
Глашатай тоже стянул свой колпак, и почтил правителя минутой молчания. Далее он вновь приступил к своим обязанностям.
—Посему печальному событию, с третьего полного дня, вступает на правах наследия царской короны на престол новый правитель нашего государства. Такова последняя воля короля, изъявленная через его покорного слугу и объявленная народу!
