ПРОЛОГ
Полная луна, словно прожектор, подсвечивала мертвенным потусторонним светом очертания заброшенной больницы. Огромное, похожее на гигантскую снежинку, здание таращилось слепыми окнами на серые многоэтажные жилые дома по ту сторону дороги. Поговаривали, будто в скором времени этого каменного монстра должны снести, но пока он все еще наводил страх на местных жителей.
По пустынным коридорам гулял холодный осенний ветер. Рассеянные лучи ночного светила выхватывали из темноты уродливое граффити на стенах, торчащую из пола арматуру, груды мусора и осыпавшегося кирпича.
— Серег, глянь, там кто-то есть, — шепотом сказал Димка, указывая фонариком в сторону лестницы, ведущей в затопленный подвал. Там, внизу, действительно что-то горело — скорее всего, костер, судя по длинным черным теням, устроившим пляску на стенах, слегка подсвеченным далеким пламенем.
— Сатанисты, наверное, или еще кто похуже, — так же шепотом ответил Серега. — Ну нафиг. Пойдем отсюда. Фотку сняли, спор выиграли и хорош. У меня от этого места мурашки по коже.
— Ладно тебе, давай глянем. Или слабо? — Димка всегда был выпендрежником и хотел показать свое бесстрашие даже сейчас, когда друг первым предложил отступить.
— Да иди ты! — Серега досадливо поморщился, но вниз все же пошел. Прослыть трусом не хотелось.
Они медленно и осторожно спустились в подвал и выглянули в темный коридор. Костер горел дальше, за лифтовыми шахтами, в одной из дальних комнат. Пришлось погасить фонарь, чтобы не выдать своего присутствия.
Прижимаясь к стенам и не забывая поглядывать под ноги, приятели подобрались к дверному проему, из которого были видны отсветы огня, и слышались тихие мужские голоса, хором произносившие слова на непонятном языке. Димка заглянул внутрь, некоторое время, не отрываясь, смотрел на то, что происходит в комнате, а потом в ужасе отпрянул и бросился прочь, почти не глядя под ноги. Серега, не понимая, что происходит, ринулся следом за ним, но, не добежав до лестницы, нырнул в крохотную комнатку у самых лифтов — на верхних ступенях появилась чья-то тень, а потом Димка вскрикнул и захрипел, оседая на пол.
С замирающим от ужаса сердцем Сергей опрометью ринулся к груде битого кирпича и кафеля, упал на пол за ней и попытался спрятаться, сжавшись в клубок и впервые в жизни радуясь своему небольшому росту. Он закрыл глаза и молился, обещая самому себе, что больше никогда не полезет в заброшенные здания, помирится с родителями, сдаст сессию на одни пятерки...
..Из коридора в комнату ползли клочья густого тумана. Холодное, влажное и липкое марево стелилось по полу, заволакивало комнату, белой пеленой висело в воздухе. Его становилось все больше и больше. Капельки воды оседали на коже, стекали слезами по щекам. Одежда стала неприятно влажной. Тусклый свет в коридоре ослепительно вспыхнул, а потом… потом раздался чудовищный нечеловеческий вопль, полный невероятной муки...
ГЛАВА 1 — Кара Небесная
Телефон тихонько звякнул. На экране появилось сообщение: «Кузька, срочно приезжай к «Марио»! Дело на миллион. Я не шучу. Возьми свой планшетник!»
Хихикнув, девушка быстро набрала ответ «Через 40 минут» и вернулась к прерванному занятию, бормоча под нос:
«Вот так… а теперь более легкомысленный взгляд… только подумать — один единственный пиксель, а совсем другое дело… и еще немного высокомерия в слащавую улыбку... Представляю, как ты обрадуешься, когда получишь два одинаковых портрета от своих милых и наивных девочек. Так… — Кузька полюбовалась на дело рук своих, подправила пару штрихов. — И теперь главная шутка, которую поймешь только ты», — девушка сделала на графическом планшете две копии готового портрета. На одной справа написала красивыми буквами, имитируя роспись художника «К.О.», а на другой копии, уже слева, но на той же высоте «З.Е.Л».
Ошибка в диагнозе полностью исключалась — Кузька людей видела насквозь. С самого детства. Все их недостатки и достоинства. Даже то, что они пытались скрывать. Поэтому ее портреты иногда получались слишком реалистичными и полностью передавали внутренний мир изображенных людей. Для написания портрета Кузьке непременно нужно было понять человека, увидеть его целиком, каждый недостаток и каждое достоинство. Лишь после этого она могла создавать свои творения. Какие угодно. Даже такие, которые трудно отличить от фотографии.
Вообще она спокойно относилась к человеческим слабостям — и сама святой себя не считала, но личности, порхающие по нескольким «цветкам» разом, вызывали желание поразвлечься и похулиганить. Тем более, что такой повод имелся — две девушки порознь обратились к ней с просьбой нарисовать портрет их парня в подарок на его день рождения… вот только парень оказался один на двоих. Посмотрев на фото, Кузька сразу поняла, какой «фруктик» стал предметом массового обожания.
Удостоверившись, что надпись на портретах хорошо читается, когда они стоят рядышком, художница отправила готовые файлы в знакомую типографию, где должны были напечатать ее работы на холсте. После этого она накинула косуху, подхватила небольшой рюкзак-торбу, засунула туда упакованный в чехол графический планшет, добавила к нему запасной аккумулятор и побежала на встречу с Васькой Кургановым — хитрюгой и пронырой, а также специалистом по добыче заказов разной степени авантюрности.
