Поместье притаилось в лощине, что славилась первоклассным строевым лесом и роскошными пастбищами. К дому вела длинная липовая аллея, по обе стороны от которой зеленели пышные луга; пасущиеся там быки и коровы устремляли на путников пытливые взоры из-за высокой живой изгороди, словно интересуясь, что им нужно, ведь рядом не проходило никаких проезжих дорог, и если вы не направлялись непосредственно в Одли-Корт, то вам тут вовсе нечего было делать.
В конце аллеи возвышалась старинная башня с арочным проходом и диковинными, сбивающими с толку часами: их единственная стрелка каждые шестьдесят минут рывком перескакивала с одной цифры на следующую. Пройдя под сводами арки, вы сразу же попадали в сады Одли-Корта.
Перед вами расстилалась мягкая, шелковистая лужайка с рассыпанными там и сям кустами рододендронов – необыкновенно яркими и сочными, других таких во всем графстве было не найти. Справа – огороды, пруд с рыбой, фруктовый сад, окаймленный пересохшим рвом и полуразрушенной крепостной стеной, которая густо заросла плющом, желтой заячьей капустой и темно-зеленым мхом. Слева пролегала широкая дорожка, по которой в давние времена, когда здесь располагался монастырь, прогуливались рука об руку смиренные монахини. Стену окружали сумрачной завесой почтенные дубы, оживлявшие своими очертаниями плоский ландшафт.
Старый дом, выстроенный без всякого плана, стоял фасадом к арке, буквой П. Окна отличались невиданным разнообразием: маленькие и побольше, с массивными рамами и разноцветными витражами, со старинными хрупкими решетками, дребезжащими от малейшего дуновения ветра, и совсем новые с виду, словно появились только вчера. Над острыми коньками крыши возвышался целый лес дымовых труб. Создавалось впечатление, что в силу почтенного возраста и долгих лет службы они давно рухнули бы вниз, не удерживай их в своих объятьях вездесущий плющ, добравшийся и до крыши. Парадная дверь втиснулась в угол башни, будто прячась от непрошеных гостей. При всем том она явно имела благородное происхождение – сработанная из старого дуба, обитая громадными железными гвоздями с квадратными шляпками, такая толстая, что на удар тяжелого металлического молотка отзывалась лишь невразумительным глухим звуком, и гости знали, что следует, не теряя понапрасну времени, прибегнуть к помощи колокольчика, скрытого в зарослях плюща: никакой стук не пробьется сквозь эту несокрушимую твердыню.
Славная, глубокая старина! Попадая сюда, посетители обычно приходили в неописуемый восторг и испытывали непреодолимое желание покончить с прежней жизнью и остаться здесь навсегда: разглядывать тенистый пруд, считать пузыри, когда плотва и карпы подплывают к поверхности воды… Его величество покой возложил свою ласковую длань на каждое дерево и цветок, на сонный пруд и тихие аллеи, на темные углы старомодных комнат с широкими подоконниками за цветными стеклами, на сочные луга, даже на полуразрушенный колодец в кустах, праздный ворот которого давно уже никто не поворачивал, бечевка сгнила, а ведро обрело последнее пристанище на дне. Знатное место – дом, где немудрено заблудиться всякому, кто опрометчиво решит проникнуть в его тайны в одиночку. Ни одна комната не связана с другой, любое помещение переходит в другое, внутреннее, и через него можно выйти по узкой лестнице к двери, которая, в свою очередь, возвращает вас в самую неожиданную часть дома, от которой вы находились дальше всего. До такого не додумался бы ни один архитектор, это жилище мог создать лишь старый добрый зодчий – время. То пристроит новую комнату, то уберет другую, то разрушит очаг, помнивший династию Плантагенетов, и возведет на руинах камин в стиле Тюдоров, а то развалит стену времен саксонского владычества и пощадит арку, возведенную в эпоху норманнов. С годами дом обзавелся узкими высокими окнами времен королевы Анны, а в дополнение к трапезной времен Вильгельма Завоевателя получил столовую в стиле ганноверской династии. За одиннадцать столетий своего существования дом превратился в удивительный архитектурный феномен, подобного которому не найти во всем Эссексе.
Имелись в особняке и потайные комнаты, как же без них. Как-то в детстве дочь нынешнего владельца, сэра Майкла Одли, случайно обнаружила такую секретную каморку. Девочка играла в детской, и вдруг у нее под ногами треснула половица, после чего обнаружилось, что там есть ступеньки, ведущие в тайную комнатушку между полом детской и потолком комнаты, находящейся под ней. Тайник оказался настолько маленьким, что в нем можно было только лежать, однако там нашелся старинный дубовый сундук, а в нем лежало полное облачение католического священника, припрятанное в ужасные времена, когда принадлежность к этой религии грозила смертью.
Давно пересохший внешний ров зарос травой, нависшие над ним ветви плодовых деревьев отбрасывали причудливые тени на склон. По внутреннему периметру рва, как я уже говорила, был выкопан рыбный пруд, вдоль которого тянулась липовая аллея, так густо затененная кронами деревьев, будто сама природа устроила тут место для тайных свиданий. Невзирая на относительную близость к дому, здесь вы могли, не опасаясь разоблачения, хоть готовить государственный переворот, хоть обмениваться любовными клятвами.
