– Зима в этом году снежная выдалась, столько навалило, все вокруг белым-бело.
– Уж и не говори, милая, разошлась зимушка.
Две старушки стояли на остановке и переговаривались между собой. Неподалеку стояла женщина и думала о чем-то своем, слушая краем уха бесконечный разговор. Наконец беседующие приумолкли.
– Аля, а ты зря, пожалуй, ждешь, дороги-то перемело и до Минска теперь не добраться, так что автобус не жди сегодня, – молвила одна из старушек.
– Да, пойду, наверное, домой, – тихо сказала женщина и зашагала восвояси.
Поселок городского типа располагался в пригороде Минска, автобусом рукой подать. Но в этот день стихия была против поездок. Аля быстро дошла до дому. Собаки радостно встретили хозяйку, завиляв хвостами. Вот затоплена печь. «Можно подумать о главном. А что сейчас главное, прошлое или будущее? С настоящим разберемся все же», – мысли роились в голове Али. «Консультацию по курсовой работе придется сегодня пропустить, да не беда», – продолжала размышлять она. Аля училась на заочном, в Минском универе, как теперь говорят на современном сленге. Оставалось еще два года, и диплом в кармане. Воспоминания неслись рекой в этот зимний день. Родной Ташкент казался теперь очень далеким и несбыточным. «Вернусь ли я туда? Скорее нет, чем да. Ведь время неумолимо и безжалостно, как и большой спорт», – думала Аля. В молодости она оставляла получение диплома на потом, сначала спорт, взлеты и падения, сумасшедшая любовь, замужество, рождение сына, смутные 90-е в Средней Азии, переезд к родне в Белоруссию, разрыв с мужем – такой вот калейдоскоп был в ее жизни.
А сейчас она стояла у замерзшего окна. Рядом терся кот Бегемот. Алю всегда преследовала какая-то мистика, загадочные события. Она пыталась связать их в единое целое, но не могла. А ведь даже кот был, наверное, не простым малым. Oн быстро освоился в доме и понимал очень многое, если не все. Поэтому и получил такое прозвище.
– Весной вернется сын из армии, – сказала Аля Бегемоту. – Андрею надо будет устраиваться в жизни, и в личной тоже, – продолжала хозяйка. Бегемот хитро улыбнулся. Аля жила одна в своем дома и управлялась с хозяйством. После развода как-то не доходило до серьезных отношений с мужчинами. Они как будто чувствовали в ней что-то странное, не земное. Оставался Бегемот и собаки для общения зимними долгими вечерами, любимая работа тренером в детской спортивной школе и, конечно, ее ученики. Друзей из Ташкента жизнь раскидала по всему бывшему Союзу. Они общались по интернету, а летом Аля обычно ездила в гости в Россию к друзьям.
Смотря в окно, за которым вечерело, она вспоминала маму с папой, которых уже не было рядом в этой жизни. Мама, Настя, как ее звали близкие, или Анастасия Владимировна, как привыкли звать в школе, долго болела и ушла несколько лет назад. Она так и не смогла смириться с неожиданным исчезновением мужа в очередной экспедиции. И ждала своего Тимура почти двадцать лет. Аля не верила в гибель папы, ведь его не нашли, а остальных засыпала лавина в горах, но всех отыскали и спасли. Именно мама привила Але любовь к театру, поэзии, живописи. Годы с мамой были не просто жизнью и взрослением, это были ступени к познанию прекрасного. Можно сказать, что мама была в какой-то степени Ариной Родионовной для Али. Ведь диплом Аля получит сейчас, а багаж опыта и знаний тянулся еще оттуда, из юности. Еще мама рассказывала про неземные сны папы. После развода с мужем Аля взяла мамину девичью фамилию Игнатюк, ведь в ней текла и славянская кровь.
На улице стемнело, в доме горел экран телевизора с очередным сериалом, Аля смотрела его краем глаза и по-прежнему была погружена в мысли. Бегемот мирно дремал у ее ног.
Звездолет завис на орбите планеты где-то на задворках галактики.
– Здесь нечего искать, они, судя по всему, только вступают на путь цивилизации, ядерное оружие в руках дикарей может оказаться смертельной игрушкой, – тихо произнес второй пилот Янг.
– Все же стоит подробнее познакомиться с местной фауной, вдруг нам повезет, – ответил старший пилот Сунн.
– Хорошо, – недовольно проворчал Янг. – Давай пошлем капсулу, может, чудо свершится.
Через пару часов капсула с младшим пилотом Муном и двумя помощниками-роботами отделилась от корабля и стала медленно спускаться на необыкновенно зеленую планету. «Какие красоты», – подумал Мун, глядя на гладкую поверхность реки, вокруг которой простиралась зеленая полоса леса, а чуть дальше лежал город. Почему же его попутчики такие прагматики, может, месяцы, проведенные в тесных отсеках, и свет холодных звезд ожесточили их сердца? А ведь их правильная планета лежит за много парсеков отсюда, и мир забрался на вершину цивилизации, так почему же у него, начинающего стажера, замирает сердце при виде этих красот? Может, и он со временем потеряет интерес ко всему прекрасному и будет различать только цифры и формулы. Такие странные мысли лезли в голову Муну, пока капсула снижалась на опушку леса.
