Варвара гнала машину по дну высохшего моря к изломанным песочным скалам на горизонте. Дрожа переливами горячего воздуха, эти остатки мезозойского берега, сизые и острые, окружали ослепительную соляную пустыню, словно стальные зубы гигантского капкана приманку. Девяносто миль в час. Варваре казалось, будто бесконечная Невада замыкается над ней водяным небесным куполом, а за ним, пробиваясь огненным лучом в отверстие Солнца, кипит и плавится таинственный дневной космос. И что скалы совсем не приближаются, как будто нет здесь ни времени, ни скорости.
– Там был какой-то ворнинг, – раздраженно произнёс Николай, глядя, как мимо пролетает очередной знак с каким-то тревожным предупреждением, – не гони так.
– Тут нет никого, – буркнула Варвара, – дай воды.
– Ага, – вздохнул Николай, открывая бутылочку, – на той горе вчера тоже никого не было.
– Еще раз вспомнишь – высажу, пешком пойдешь.
– Ну конечно. Держи.
– Спасибо.
– Нет, я серьёзно, Варь, не гони так, вон там корова какая-то. Бредёт.
– До неё миль сто, – за месяц путешествия они привыкли ко всем этим милям, фунтам и фаренгейтам.
– Ну конечно, сто! Триста. Я серьёзно, сбавь.
– Это не корова.
Николай приподнялся, всматриваясь в едва заметное черное пятнышко. Дорога резала пустыню пополам, вычерченная как по линейке – от лобового стекла до скал на горизонте. Машину слегка покачивало и трясло, Николай поднял спинку и поправил очки:
– Шевелится, и вроде не кактус.
Варя хмыкнула.
– Может копы? Блин, да сбавь ты.
– У копов была бы тачка.
– Ну, может она и стоит там, в какой-нибудь канавке, замаскированная.
– Боже, ну откуда здесь канавка?
– Да здесь что угодно может быть, место непростое, сбавь обороты, я серьёзно.
Варя послушалась, голос двигателя понизился, из задней части салона прилетел запах апельсинов.
– Это человек, – сказал Николай.
Варя посмотрела на приборную панель – за бортом сто по Фаренгейту, осипший кондиционер едва справляется.
– Надо же, – ухмыльнулась Варя, – надеюсь, не коп.
– А какие здесь штрафы?
– А нам то что? – сбавляя скорость, ухмыльнулась Варя, – до России не дотянутся.
– Баксов триста… – вздохнул Николай, – а то и четыреста.
– Черт, – процедила Варя. – Он голосует. Что делать?
Их минивэн тащился уже так медленно, что можно было рассмотреть отдельные кусты и чужие следы вдоль песчаных обочин. Увидев, что машина тормозит, человек сверкнул зубастой улыбкой. Он был в тёмном строгом костюме и необычной шляпе, как из фильма про гангстеров. Проводил машину взглядом и побежал за ней следом, размахивая руками и что-то крича.
– Останови, – попросил Николай.
Варвара послушалась. Свернув на рыжую хрустящую обочину, она посмотрела в крохотное зеркальце, в котором объекты выглядят ближе, чем есть на самом деле.
– Мне кажется, ему нужна помощь, может у него машина сломалась? – сказал Николай.
– И телефон сел, да?
– Всякое бывает…
– А где машина, ты видишь?
Их минивэн окутала поднятая с обочины рыжая пыль. Когда она рассеялась, Николай открыл дверь, и будто попал в сушилку для белья. Воздух тяжелый и плотный, ватный и пустой. Пустынный, Невадский. Николай ступил на хрустящий песок и поправил очки. Человек в черной гангстерской шляпе торопливо приближался, сверкая на ходу первосортной американской улыбкой. На вид ему было около тридцати.
– Со мной всё в порядке, – первое, что он произнёс. – Не возражаете, если я спереди сяду?
Николай хотел было ответить, что ему «совершенно, так сказать, пофиг», но незнакомец уже забирался на переднее пассажирское сиденье.
– Огромное спасибо, вы меня просто спасли. Полезайте быстрее в машину, а то вспотеете.
Николай отодвинул заднюю дверь – прохладно и свежо, апельсинами пахнет, едой какой-то, и немного старыми носками – ведь уже месяц на колёсах.
Незнакомец снял шляпу и положил её себе на колени. Отыскал над правой рукой блестящий язычок ремня и воткнул его в замок слева от сиденья. Минивэн был достаточно широким, так что между ним и сидевшей за рулём Варей оставался еще небольшой проём.
– Интересная у вас шляпа, – сказал Николай, задвигая за собой дверь.
– Это трилби.
– Что? – переспросила Варя.
– Шляпа называется трилби. Нравится? Ей можно ленточку выбрать в тон галстуку, вот здесь, видите ленточку? Но у меня черный галстук, так что и ленточка черная, поэтому её не очень уж заметно. Но она есть, вот здесь, смотрите, шелковая, видите?
Николай кивнул, глядя на возникшую перед собой шляпу.
– Не лучший вариант для этой пустыни, согласен, сомбреро или какая-нибудь соломенная чупайа подошла бы значительно больше, но вы бы тогда не остановились. Да, – утвердительно кивнул незнакомец, будто бы соглашаясь с самим собой, – будь я в сомбреро, вы бы не остановились.
– Почему же? – удивилась Варя.
– Нет, – улыбнулся незнакомец, – пролетели бы мимо, точно знаю.
– Знаете?
– Да, – улыбнулся чужак. – Проверял.
Неожиданно Николай понял, что всё это время незнакомец говорит с ними по-русски, причем без акцента, только артикуляция у него немного странная, и голос напоминает какого-то киногероя, будто он смотрит в русском переводе какой-то старый американский фильм.
– Вы, кажется, торопились? Извините, мне очень неловко вас задерживать, но, поверьте, я запросто компенсирую вам все ваши неудобства. Вознаграждение будет более чем достойное.
