Рукопись из забытой папки
Когда я открыла файл с этим романом, то дата его написания меня потрясла саму – 2011 год.
В те времена еще не было в моей жизни «Ридеро», но уже были сайты и какие-то площадки, где она не засветилась совсем, в том ее уникальность.
Почему так случилось? Сказать трудно, но писала ее для парня, который уехал и порвал связь с Родиной. Уезжали многие, но этот отъезд показался наиболее болезненны, я не сомневалась в том, что он там погибнет, если не физически, то морально, увы…
С удивлением узнала, что скифские царевичи были убиты именно потому, что они оказались в Греции и решили в свой мир принести чужую религию и культуру. Чтобы сохранить свой мир, жрецы устроили над ними расправу. Невероятная жестокость, но могли ли они поступить иначе?
Тогда мне казалось это частным случаем, хотя и очень показательным, наверное действительно надо охранять свое от чужого, особенно если вмешиваются в процесс царские наследники, и так ли не правы были жестокие жрецы
Часто и много писала о русских волхвах, из последних сил защищавших веру предков и свой мир. Их казнили и через 100 и через 200 лет после принятия христианства. История князя Игоря и его наследников – самое яркое тому подтверждение. А именно в ту пору я ее и узнала, когда открыла роман прекрасного писателя В. Чивилихина «Память»
Но история исчезнувшего народа мне показалась ярче и показательнее нашей собственной. А может быть просто хотелось заглянуть в далекую Скифию, о которой мы ничего почти не знаем.
Только что стали появляться истории о попаданцах, они были большой редкостью в 2012 году, у меня там такая же героиня, хотя конечно, не это главное, а именно тема предательства своих ради чужих.
Мне не хотелось возвращаться к этой теме, когда история была дописана по одной просто причине, я помнила поговорку про то, что не нужно трогать Лихо, пока оно тихо.
Мой знакомый пропал в чужой стране, в прямом, а не переносном смысле, и тем более грустно было обо всем это вспоминать.
Но сегодня я начала читать написанное 12 лет назад и поразилась тому как преобразилась эта история на фоне всех совершившихся событий последних лет
И ведь это только начало.. И те самые царевичи, в данном случае князь Даниил Галицкий, отдавший католикам свои земли, потому что он не хотел иметь дело с татарами, потерял все, они перестали существовать, как отдельные уделы, а потом и государства.
На сколько был прав его современник князь Александр Невский, который пошел на союз с Батыем и выбрал меньшее зло..
Моя героиня вспоминает о Медее, убившей своих ради красавца Язона и так же преданно им, о Шопене.
Сначала казалось, что имена возникают случайно, но ничего нет в этом мире случайном, поляк, навсегда оставивший свою страну и живший в Париже, был глубоко несчастен и не смог он вписаться в тот мир, как и никто никогда не сможет. А все наши писатели, деятели культуры, кто из них был и мог быть счастлив там без Родины, без корней, без культуры. В мире нет ничего нового, все повторяется. Хотя никто никогда не учится на чужих ошибках. Ведь это у них не получилось, а у меня точно получится…
В том же году было написано и стихотворение
Вечные странники. Реквием изгнанникам
Всем, кто так и не вернулся и никогда не вернется домой.
Станет ли им чужая земля пухом?
Вот и снова несутся, забыв о России, куда-то,
Что их гонит в туманы и смутные дали опять?
Только там, в тишине, так измаялся ангел крылатый —
Наших Чацких, Онегиных больше уже не догнать.
Как хранить на чужбине, какая в том боль и отрада,
Всюду синее небо, но земли чужие милы?
Вот остался один над просторами Летнего сада,
А других в эти дали заморские сны увели.
И мелькают кареты, их встретит старушка Европа,
Перекрестки России оставив давно за спиной,
Уносились герои к каким-то чужим перекопам,
Шли в печальные битвы, забыв о России родной.
Снова в ужасе Рудин рванул, но закончилась битва,
Снова где-то Печорин не может покоя найти.
Над чужбиной звучат и послания их, и молитвы,
Лишь опальный поэт все в Михайловском пишет стихи.
Посмотреть на других и себя показать всей Европе,
Рим, Неаполь, Париж, все годится для русской тоски.
Только там, в иноземье, ты вспомнить язык свой попробуй,
Если вспомнишь, пиши и картины свои и стихи.
Мир прекрасен и мил, кто же спорит, творцы и скитальцы,
В звездном небе блудили, домой возвращались не в срок.
Долго Пряхи устало искали их где-то, и пальцы
Ненароком на нити вязли опять узелок.
Гоголь плачет о тройке, Италией снова любуясь,
И Тургенев в Париже за Русь поднимает бокал.
Так живут вдалеке, и тоскуют, и знают другую,
Небывалую Русь так, как гений ее описал.
Жизнь несется легко или тяжко, труды и заботы,
Мир погряз в пустоте и экстазе несбывшихся снов.
Знаю, гении наши не могут сидеть, отчего-то
Им в туманной Германии слышится музыка слов.
