1943 год
Яша прятался за толстой шторой, и ему хорошо было слышно разговор мамы с хозяйкой. Они вдвоем сидели на кухне. Оттуда вкусно пахло рыбой и яблочным пирогом. У мальчика заурчало в животе.
– Борсч все равно не получаться такой красивый и аппетитный! В чем тайна?
Фрея говорила вроде бы по-русски, но иногда непонятно.
– Он и у меня всегда разный. Можно добавить лимон или чернослив. И свеклу тушить надо отдельно, с сахаром.
– Запиши мне исчо рецепт квашеная капуста. Гансу очень понравилась.
– Хорошо, – мама вдруг всхлипнула. – Фрея, только Яшку моего не оставьте, когда помру. Очень вас прошу!
– Что за глупости ты говорить, Барбара! Он нам как сын. Сыном и оcтанется. Но ты торопиться. Может, все наладится.
– Я чувствую: в этот раз не пройдет. Еле встала сегодня.
У Яши от страха свело колени. «Мама!» – не выдержал он и вылез из укрытия…
Наши дни
Впервые в день рождения Кирилл Минеев проснулся в поезде. Ему исполнилось двенадцать. Впереди еще один маршрут в темпе «чу-чух», и уже в обед они с тетей выйдут на вокзале в Гродно. А там недалеко ждет прадедушкин дом. И целых три летних дня без родителей!
– Ась! – шепнул он громко.
Внизу послышалась возня. И через минуту перед ним стояла мамина сестра – волосы торчком, смешная майка с фотографией Шнура и длинные тонкие руки. Со сна она обычно была «миссис Помятость» (вместе придумали), но всегда улыбалась.
– Поздравляю, Индюшкин!
Только ей разрешалось так рифмовать его имя: Кирюшкин-Индюшкин. Только ей нравилось слушать его рассказы о компьютерных играх. Только ей могла прийти в голову идея – рвануть среди недели в Беларусь. Родители для виду поворчали и уточнили, что в субботу устроят праздник по случаю его дня рождения.
Кирилл отлично представлял себе этот «праздник». Без разницы – кафе, игровой центр, загородный отель. Мама в телефоне – у нее блог и подписчики, папа в телефоне – у него отчеты в прокуратуре. Звать можно кого угодно, есть сколько хочешь, играть во что нравится. За все заплатят, лишь бы сын не приставал с фразой «Может, вы не будете разводиться?»
– Кирюш, открывай скорее!
Тетя протягивала зеленый сверток с белым бантом и тянулась целоваться. Мальчик чмокнул ее в бледную щеку, сказал спасибо и подтянул ноги. Знал, что она запрыгнет к нему на полку. Вот мама бы точно велела слезать.
Подарки – настолка по Гарри Поттеру и толстовка с изображением Хогвартса – Кирилла порадовали. И он в очередной раз взял с Аси обещание прочитать, в конце концов, его любимую серию. Сейчас со своими библиотечными «молями» (так звала мама Асиных коллег) она начала читать финалистов какой-то «Большой книги».
В купе вернулся сосед, ворчун с лысиной. Вчера он просил тишины и втыкал наушники в уши, а они с Асей все не могли наболтаться, вспоминали Якова Петровича. Интересно, что бы тот сказал, узнав о намечающемся разводе старшей внучки?
Додумать Кирилл не успел, потому что пришла пора собираться. Перрон, вокзал, касса. Пирожки в кафе и снова долгожданное «чу-чух». Через час именинник задремал и увидел прадеда. Шла гроза. Яков Петрович обнял Кирилла Владимировича (они часто называли друг друга по имени-отчеству) и, как обычно, сказал: «Лебедь кольцо уронил». А потом по просьбе правнука рассказал любимую историю: «От самого начала мира плывет по морю лебедь. Лебедь не простой, волшебный. Крепко держит он в клюве своем кольцо и борется с волнами. Если кольцо выпадет, миру придет конец. Лебедь тот – гроза, кольцо – радуга, а море – облака». Прадед вдруг прищурил выцветшие глаза и прошептал: «Кирюха, не забудь, как правильно загадывать желания! Я спрятал лебедя в черной…»
Звонок айфона разбудил Кирилла. Мама просила скинуть селфи из поезда, говорила, что очень скучает и больше никуда не отпустит. Поугукав, мальчик с досадой положил трубку. Пытался заснуть, но уже не получилось. А так хотелось увидеть продолжение. Неужели сказка про лебедя – правда?..
– Ась, давай вечером в ресторан пойдем? Щас неохота, я уже устал.
– Хорошо. Я тогда уберу сначала. На обед пиццу можно заказать. Как всегда, «четыре сыра»?
– Ага, – улыбнулся мальчик.
Ася знала о его предпочтениях больше родителей. «Потому что своих детей нет», – поджимала губы Лидия Ильинична. При каждой встрече свекровь Аси заводила сказку про белого бычка: как бы ей дожить до внуков от единственного сына. Дядь Леша, этот самый сын, сразу переводил тему.
Кирилл однажды услышал разговор мамы с бабушкой. Что-то там было про болячки и бесконечные обследования. А потом бабушка заплакала и сказала: «Машка, как же несправедлива жизнь. Ты сколько раз еще могла родить, три? А Аське так нужен ребенок, и никак!»
Кирилл убежал и долго потом переваривал беседу. Он часто просил брата. Даже на сестру в итоге согласился. Но так и рос один. Да, у него были друзья – в классе, во дворе, на футболе. Но разве это могло сравниться с родными или хотя бы двоюродными? Конечно, нет.
– Выходим. Ты какой-то задумчивый сегодня. Совсем вырос, – хихикала тетя.
