– Лидия Петровна, Лидия Петровна! Эта полоумная снова кого-то притащила! – взъерошенная, ещё не старая женщина, в видавшем виды халате и сланцах на босу ногу, прихрамывая, спешила к управдому. – Пауки из всех щелей лезут! Это точно из-за неё. Сколько раз я её на помойке видела! Ходит, в мусоре ковыряется, а потом всё в дом, всё в дом!
Лидия Петровна любила свою работу. Ей нравилось следить за порядком на вверенной территории, за работой наёмных сотрудников и ощущать себя важной персоной. Дом выделил для нужд ТСЖ одно из подвальных помещений, где она устроила склад инвентаря, бухгалтерию, кассу и собственный угол.
Двушку на Белинке предприимчивая женщина сдала состоятельной семейной паре и вот уже пять лет она не знала, что такое нужда. Зарплата, пенсия и доход от аренды позволяли хорошо выглядеть, питаться полезной и вкусной едой, отдыхать в санаториях и, конечно, вызывали зависть и недовольство менее обеспеченных жителей дома.
Юлиана Андреевна была одной из таких недовольных. Не раз на собраниях она высказывалась за то, чтобы урезать заработную плату управдома и даже провести служебную проверку. Лидия Петровна многократно обосновывала все расходы, доказывала, что цены на услуги были среднерыночными и даже ниже, но Юлиана Андреевна не унималась.
Теперь Юлиана Андреевна ежедневно жаловалась. То на полчища пауков, которых не было ни у кого в доме. То на соседку сверху – Ольгу, которая якобы приносила в квартиру десятки бездомных животных, отчего в квартире Юлианы Петровны нестерпимо пахло.
Ни обработка химией подвала и вентиляции, ни проверка квартиры Ольги в присутствии свидетелей не убедили Юлиану Андреевну, что всё, о чём она заявляет – плод её больного воображения. Провериться у психиатра женщина отказалась и продолжала ежедневно изматывать нервы управдому.
Лидия Петровна вдохнула поглубже. «Нервные клетки восстанавливаются очень медленно. С больными людьми говорить всегда нужно по-доброму и не воспринимать близко к сердцу всё, о чём они говорят. Обязательно выслушать, не углубляясь в смысл сказанного. Посочувствовать и, главное, пообещать всё решить…», – настраивала себя заученными фразами управдом. Женщина натянула улыбку и заговорила слащавым голосом.
– Юлиана Андреевна, дорогая моя, ну что же Вы всё за старое! Участкового мы уже дважды вызывали. Квартиру Ольги открывали при Вас. Нет у неё никого, даже тараканов. Чисто, аккуратно. А то, что по свалкам ходит, так я не могу запретить. И участковый не может. Нет такого закона. Ну, со странностями девушка, что поделать.
Лидия Петровна развела руками. Юлиана Андреевна продолжала истерично кричать.
– А пауки! Пауки! Каждый раз как с мусорки вернётся, вся моя квартира в пауках!
– Юлиана Андреевна, помилуйте, какие пауки?! Мы же все вместе в квартиру Вашу ходили, никаких пауков не нашли. У меня пять свидетелей! Дезинсекцию, то есть, как там её, дез…ака…риза…цию провели во всём доме! – всё ещё по-доброму уговаривала её Лидия Петровна, но видя настрой женщины, продолжила строго. – Всё, что в моих силах было сделать для Вас, я сделала. Денег-то потратили сколько! Можно было крылечко починить в пятом подъезде. Так что Вы мне эти истории выдуманные больше не рассказывайте. А если хотите ещё денег на свои желания выбить, идите и разговаривайте со всем пятым подъездом. Мне, знаете ли, большого труда стоило объяснять им, почему на несуществующую живность потрачено треть бюджета подъезда!
Угрозы подействовали. Юлиана Андреевна зло огрызнулась и, не попрощавшись, отправилась в свою квартиру на четвёртом этаже. Лидия Петровна доподлинно знала, что Юлиана Андреевна будет наблюдать за ней сначала из окон подъезда, а после из окна квартиры. Поэтому нехотя пошла навстречу Ольге.
Ольга у Лидии Петровны вызвала симпатии не больше, чем Юлиана Андреевна. Девушка была рассеянной, вечно уставшей, молчаливой, скрытной и крайне невнимательной. Она регулярно уезжала, забывая вовремя оплачивать счета, чем доставляла определённые неудобства бухгалтеру ТСЖ. Странно одевалась. От общения с ней по коже проскальзывал холодок. К тому же, действительно, Ольга часто крутилась около мусорных бачков и таскала домой брошенных животных, которые бесследно исчезали.
Все видели, как девушка приносила зверей в дом, но никто не видел, как она их уносит. Ольга поясняла, что отдаёт найдёнышей в приют. И ни разу никто не видел, чтобы она выходила из дома с питомцами. В её квартире ни одного живого существа не было, как, впрочем, и мисок, лежанок или других признаков содержания животных.
Всё это было очень подозрительно и навевало на мысли о чём-то противозаконном. Лидия Петровна старалась не касаться этой истории, но упрямая Юлиана Андреевна буквально принуждала её разобраться.
Вот и сейчас Ольга несла в руках грязного лохматого истощённого котёнка размером с ладонь. Лидия Петровна осуждающе посмотрела на девушку.
– Его скоро подруга заберёт. Я уже договорилась. Она едет… – не успев услышать вопрос, ответила Ольга. Это качество тощей дурнушки раздражало Лидию Петровну сильнее всего. Та всегда знала, о чём сейчас её спросят. И это тоже было странно.
